JК
Ярость мщения :: Герролд Дэвид
Страница: 222 из 667Мы отобрали два-три десятка наиболее упи-тайных и самых розовых и рассадили по клеткам. Остальных съели.
Раз в две недели мы ходили на разведку. Я участвовал в вылазках не всегда, но не чувствовал себя обойденным, когда меня не приглашали. По расчетам Джейсона, лагерь можно было перенести еще до конца месяца. Он считал, что в горах безопаснее, и все соглашались с ним.
По вечерам мы собирались на круг и танцевали. И спали друг с другом. Лули, Джесси и Марси; Джейсон, Дэнни и Билли. Франкенштейн оказался очень нежным любовником. А Лули — самой игривой. Я заблуждался насчет ее возраста: ей было почти одиннадцать, но из-за маленького роста она все еще выглядела ребенком. Секс она считала серьезным делом, только глупым — не потому, что приходилось принимать в себя мужчину, а из-за щекотки.
Я должен был чувствовать себя счастливым. И я чувствовал.
Но в то же время я ощущал беспокойство.
И это меня тревожило.
Ведь я считал, что не о чем беспокоиться. Я должен радоваться, как и все остальные, разве нет?
Здесь был заповедник счастья и любви. Даже хторране выказывали теперь большую привязанность ко мне. Однажды на кругу Орри подкрался ко мне сзади и, мурлык-нув, в шутку толкнул. Все рассмеялись. Включая меня. Мне нравился Орри. Он — личность!
В конце концов, не осталось ничего другого, кроме как поделиться своими сомнениями с Джейсоном.
— Ты просишь меня помочь, Джим. Но я не помогаю людям. Это лишает их чувства ответственности за себя.
Раз в две недели мы ходили на разведку. Я участвовал в вылазках не всегда, но не чувствовал себя обойденным, когда меня не приглашали. По расчетам Джейсона, лагерь можно было перенести еще до конца месяца. Он считал, что в горах безопаснее, и все соглашались с ним.
По вечерам мы собирались на круг и танцевали. И спали друг с другом. Лули, Джесси и Марси; Джейсон, Дэнни и Билли. Франкенштейн оказался очень нежным любовником. А Лули — самой игривой. Я заблуждался насчет ее возраста: ей было почти одиннадцать, но из-за маленького роста она все еще выглядела ребенком. Секс она считала серьезным делом, только глупым — не потому, что приходилось принимать в себя мужчину, а из-за щекотки.
Я должен был чувствовать себя счастливым. И я чувствовал.
Но в то же время я ощущал беспокойство.
И это меня тревожило.
Ведь я считал, что не о чем беспокоиться. Я должен радоваться, как и все остальные, разве нет?
Здесь был заповедник счастья и любви. Даже хторране выказывали теперь большую привязанность ко мне. Однажды на кругу Орри подкрался ко мне сзади и, мурлык-нув, в шутку толкнул. Все рассмеялись. Включая меня. Мне нравился Орри. Он — личность!
В конце концов, не осталось ничего другого, кроме как поделиться своими сомнениями с Джейсоном.
— Ты просишь меня помочь, Джим. Но я не помогаю людям. Это лишает их чувства ответственности за себя.