Ярость рвет цепи   ::   Романовский Александр

Рассмотрев все это, волк перевел взгляд на безволосого. Тот неподвижно стоял в проходе между операционными столами. И, как стало ясно с первой же секунды, представлял не меньший интерес, нежели окружающее. Все в его облике заслуживало по меньшей мере фиксации. А кое-что — детального рассмотрения.

Первым в глаза бросался снежно-белый халат. Эта белизна казалась почти девственной, если не считать крошечных точек красного цвета, что усыпали подол. Далее глаза Курта опустились на рукава и торчавшие из них кисти рук. Одна была белой, тщедушной, перевитой синими венами. Вторая же представляла собой металлический протез с длинными суставчатыми пальцами. Судя по множеству незащищенных деталей, эта модель вряд ли была боевой и предназначалась, вероятно, для тонкого квалифицированного труда.

Тонкие ноги, одетые в черные штаны, не представляли собой ничего особенного. Поэтому Курт поднял взгляд выше. Худое бледное лицо принадлежало мужчине лет сорока — сорока пяти, немало повидавшего на своем веку. Высокий морщинистый лоб, большие залысины, крючковатый нос. Тонкие бледные губы, скривившиеся в циничной усмешке.

Левый глаз напоминал осколок льда, застрявший в раскаленной глазнице. Он был бледно-синий, практически бесцветный. А второй — как и протез, также расположенный справа, — оказался оптическим имплантантом. Желтая скважина объектива ярко пылала, словно вобрала в себя всю ненависть расы машин, призванной служить человеку.