JК
Ярость рвет цепи :: Романовский Александр
Страница: 324 из 380“Безрукавочники”, впечатленные тем, что они увидели, отнюдь не спешили проявить бойцовское рвение. Их маневры напоминали движения сонных рыбок, увязших в клейком сиропе. Хэнку Тарану практически не приходилось напоминать бойцам о том, чтобы те “не ускорялись, вашу мать! Спокойнее!” При том темпе, который взяли все три охранника, с ними справился бы даже слепой старик с костылями.
В какой-то мере это больше походило на танец.
Но перед волком стояла иная задача. Он и впрямь не старался убить или хотя бы покалечить, хотя сдерживаться было даже труднее, нежели в предыдущий раз. Незащищенные глотки мелькали перед глазами. Достаточно было лишь протянуть в мгновенном броске одну лапу, чтобы оборвать эту хрупкую и ненавистную жизнь…
Однако всякий раз, когда он начинал “ускоряться”, ошейник начинал неприятно покалывать.
Таран ни на мгновение не ослаблял внимания и, казалось, мог предугадывать каждое следующее движение “танцоров”. Он, безусловно, знал свое дело.
В первые минуты, уходя от деревянных мечей, Курт не особенно прислушивался к этим подсказкам, однако с каждым мгновением все яснее понимал, что в них заложен реальный практический смысл.
Волк действовал интуитивно, полагаясь на природную гибкость, скорость и ловкость. Таран же подсказывал, как превратить это в своего рода систему. На том благодатном поле, которое ему досталось — в лице мохнатого волка, — можно было вырастить и впрямь уникальные плоды…
“Скользи”, — твердил Хэнк.
И Курт скользил.
В какой-то мере это больше походило на танец.
Но перед волком стояла иная задача. Он и впрямь не старался убить или хотя бы покалечить, хотя сдерживаться было даже труднее, нежели в предыдущий раз. Незащищенные глотки мелькали перед глазами. Достаточно было лишь протянуть в мгновенном броске одну лапу, чтобы оборвать эту хрупкую и ненавистную жизнь…
Однако всякий раз, когда он начинал “ускоряться”, ошейник начинал неприятно покалывать.
Таран ни на мгновение не ослаблял внимания и, казалось, мог предугадывать каждое следующее движение “танцоров”. Он, безусловно, знал свое дело.
В первые минуты, уходя от деревянных мечей, Курт не особенно прислушивался к этим подсказкам, однако с каждым мгновением все яснее понимал, что в них заложен реальный практический смысл.
Волк действовал интуитивно, полагаясь на природную гибкость, скорость и ловкость. Таран же подсказывал, как превратить это в своего рода систему. На том благодатном поле, которое ему досталось — в лице мохнатого волка, — можно было вырастить и впрямь уникальные плоды…
“Скользи”, — твердил Хэнк.
И Курт скользил.