JК
Ярость рвет цепи :: Романовский Александр
Страница: 6 из 380Вдоль стен стояла ветхая мебель, древние телевизоры, книжные стеллажи и прочий хлам, который волки десятилетиями стаскивали в свое убежище.
О том нелегком времени, когда стая перебиралась сюда из соседнего района, старейшина рассказывал страшное. Он сам был тогда всего лишь неразумным щенком и знал о тех событиях в основном со слов своей матери. Его отец, как и остальные волки, прикрывал стаю с тыла и флангов, а волчицы переносили щенков в новое убежище. С тех пор этот день почитался в стае как День скорби и памяти.
Старейшина любил повторять, что причиной всех этих нелегких перемен послужила глупость одного-единственного щенка, который повадился выходить на поверхность без должной осмотрительности.
Почему-то Курту на ум лезли именно эти слова. Волк помотал головой, отгоняя сомнения. Похоже, никто не собирался рискнуть своей шкурой и попробовать преградить ему дорогу. Старейшина сильно сдал в последнее время, потому как в противном случае наверняка заметил бы, что Курт Страйкер не в себе от горя. С другой стороны, Курту как-то не верилось, чтобы доктор так долго хранил молчание и никому не проговорился о его состоянии.
Стая, безусловно, сочувствовала молодым волкам — сестре и ее брату, убитому горем, но, как видно, никому и в голову не могло прийти, на что способен Курт, разочаровавшийся в своих сородичах.
Собственно, у него не оставалось иного выхода. Если кто и предлагал помощь, так разве что в виде украденных медикаментов и справочников.
О том нелегком времени, когда стая перебиралась сюда из соседнего района, старейшина рассказывал страшное. Он сам был тогда всего лишь неразумным щенком и знал о тех событиях в основном со слов своей матери. Его отец, как и остальные волки, прикрывал стаю с тыла и флангов, а волчицы переносили щенков в новое убежище. С тех пор этот день почитался в стае как День скорби и памяти.
Старейшина любил повторять, что причиной всех этих нелегких перемен послужила глупость одного-единственного щенка, который повадился выходить на поверхность без должной осмотрительности.
Почему-то Курту на ум лезли именно эти слова. Волк помотал головой, отгоняя сомнения. Похоже, никто не собирался рискнуть своей шкурой и попробовать преградить ему дорогу. Старейшина сильно сдал в последнее время, потому как в противном случае наверняка заметил бы, что Курт Страйкер не в себе от горя. С другой стороны, Курту как-то не верилось, чтобы доктор так долго хранил молчание и никому не проговорился о его состоянии.
Стая, безусловно, сочувствовала молодым волкам — сестре и ее брату, убитому горем, но, как видно, никому и в голову не могло прийти, на что способен Курт, разочаровавшийся в своих сородичах.
Собственно, у него не оставалось иного выхода. Если кто и предлагал помощь, так разве что в виде украденных медикаментов и справочников.