Явление Зверя   ::   Ермаков Александр

Пересвистывались между собой, пугливо на повозку поглядывали, высматривали — не рыжеет ли где мехом лиса хитрая, к плоти сурковой нежной дюже охочая. Мир земной правил свой славный пир летний.

Дорога тем временем пошла в гору к близким уже холмам. Между их склонами и лежал путь в земли герцогства Монийского. где по слухам недавно закончилась война для герцога без убытку и тот, довольный, справлял пиры и разные забавы. Туда и правил коней Мунгрен. Послабил вожжи, обернулся.

— Так что, Сигмонд, может передумаешь? Разве плохо нам вместе было, или доходы не велики, иль я чем обидел? А в герцогстве-то Монийском, слыхал, весело живут, работы много, как сыры в масле кататься будем.

— Не плохо вместе, да только плохо людей бить.

— Так чего-ж в том плохого. По-желанию, ничего в том зазорного нету. И еще деньги платят.

— Так на большую дорогу с кистенем выйти — тоже платить будут.

— Эк сравнил! С кистенем! Я же тебя не душегубствовать кличу. У нас дело чинное, благородное.

— Все равно душегубство. Не хорошо это. Не могу так больше. Прости. Вот доедем до какого-нибудь городка, а там и попрощаемся.

— Эх, жалко. Ну да дело твое. — И отвернулся расстроенный Мунгрен. Лошадей сердито кнутом протянул.

И не заметили путники, как и приблизились к тем холмам, с утра таким далеким. Не заметили и как торжество пира летнего всякой большой и малой живности сменилось тревожным молчанием. Выдвигалась с воротной стороны из-за горизонта туча грозовая, темная, свинцовой тяжести.