JК
Языки Пао :: Вэнс Джек
Страница: 58 из 196Туфовые стены возвышались надним, но не было видно ни одного окна. Он обошел весь фасад, но не нашел входа. Вскрикивая от ярости и боли, снова побрел по дороге.
Небо было темным, крошечные крупинки мокрого снега начинали колоть затылок. Панарх подбежал к другому дому и на сей раз отыскал дверь, но на его стук никто не ответил. Он сдался, корчась и дрожа, с окоченевшими ногами и разбитыми в кровь пальцами. Тьма сгустилась настолько, что он почти не разбирал дороги.
В третьем доме окна были освещены, но и там никто не ответил на отчаянный стук в дверь. В ярости Бустамонте схватил камень и запустил им в ближайшее окно. Стекло зазвенело — о, какой приятный звук! Двери отворились — Бустамонте, вконец окоченевший, упал на пороге, как срубленное дерево.
Молодой человек подхватил его, дотащил до кресла. Бустамонте сидел неподвижно, расставив ноги, выпучив глаза, дыхание хрипло вырывалось из его груди, словно рыдания.
Молодой человек заговорил, но Бустамонте не понимал его.
— Я Бустамонте, Панарх Пао, — слова его трудно было разобрать, губы не слушались. — Это плохой прием — кто-то дорого за это заплатит!
Молодой человек, сын Магистра, хозяина резиденции, о Пао ничего не знал. Он покачал головой — казалось, все это ему надоело. Он покосился на дверь, словно собираясь выставить непрошенного гостя.
— Я Панарх Пао! — закричал Бустамонте.
Небо было темным, крошечные крупинки мокрого снега начинали колоть затылок. Панарх подбежал к другому дому и на сей раз отыскал дверь, но на его стук никто не ответил. Он сдался, корчась и дрожа, с окоченевшими ногами и разбитыми в кровь пальцами. Тьма сгустилась настолько, что он почти не разбирал дороги.
В третьем доме окна были освещены, но и там никто не ответил на отчаянный стук в дверь. В ярости Бустамонте схватил камень и запустил им в ближайшее окно. Стекло зазвенело — о, какой приятный звук! Двери отворились — Бустамонте, вконец окоченевший, упал на пороге, как срубленное дерево.
Молодой человек подхватил его, дотащил до кресла. Бустамонте сидел неподвижно, расставив ноги, выпучив глаза, дыхание хрипло вырывалось из его груди, словно рыдания.
Молодой человек заговорил, но Бустамонте не понимал его.
— Я Бустамонте, Панарх Пао, — слова его трудно было разобрать, губы не слушались. — Это плохой прием — кто-то дорого за это заплатит!
Молодой человек, сын Магистра, хозяина резиденции, о Пао ничего не знал. Он покачал головой — казалось, все это ему надоело. Он покосился на дверь, словно собираясь выставить непрошенного гостя.
— Я Панарх Пао! — закричал Бустамонте.