Эффект Лазаря   ::   Рэнсом Билл

Он ощутил, как отдыхают его уши, а потом настораживаются… прислушиваются внезапно к… к чему? Он не знал. Однако выспаться было необходимо. Ему нужно уснуть. Рассудок убеждал его: «Родителям и Квитсу кто-нибудь сообщит». Он жив, и его родители и друзья обрадуются после недолгой печали и страхов. Во всяком разе, так он надеялся.

После нескольких нервозных мгновений Бретт сообразил, что неподвижность мешает ему уснуть. Это открытие помогло ему несколько расслабиться, вздохнуть легче. Тело его помнило легкое покачивание там, наверху, и основательно старалось обманом уверить разум, что волны под ним опускаются и подымаются по-прежнему.

– Бретт? – Окликнула Скади почти шепотом.

– Да?

– Из всех созданий в гибербаках мне больше всего по душе пришлись бы птицы, маленькие такие птицы, которые поют.

– Я слышал записи с Корабля, – сообщил Бретт сонным голосом.

– Их песни так же пронзительно прекрасны, как и у китов. И они летают.

– У нас есть голуби и криксы, – сказал Бретт.

– Криксы тупые, и они не поют, – возразила Скади.

– Но они свистят на лету, и за ними так забавно наблюдать.

Одеяло Скади зашуршало, когда она отвернулась.

– Доброй ночи, друг, – прошептала она. – Спи спокойно.

– Доброй ночи, друг, – ответил он. И тут, на грани сна, он представил себе ее чудесную улыбку.

«Что, вот так и начинается любовь?» подумал Бретт.