Кавказский след   ::   Карасик Аркадий

Десантников… Впрочем, какая разница — приказ есть приказ. Наверху знают. Наше дело — извозчьчье.

С некоторых пор в авиагарнизоне грустные и злые беседы начинаются и заканчиваются на одной ноте. Выдадут ли денежки, как прокормить семью, как уцелеть при очередном полете на Кавказ?

Утихнувшая было пару лет назад чеченская бойня оказалась разминкой перед новой, еще более кровавой войной. Кавказ бурлил на подобии котла с водой, поставленным на огонь. Правда, в обвале горестей это не вызвало ни эйфории, ни упадка. Работала внедренная армейская привычка: приказывают — выполняй. Без огрызаний и причитаний. Начальство знает, что делает, ему видней — обычные словосочетания, призванные успокоить бушующие страсти.

Командир пожал плечами. Словно поежился. Устало повторил.

— Сказали: спецгруз для десантников…

— Спецгруз спецрейсом… Звучит похоронной симфонией… Ящики с очередными мирными предложениями или контейнеры с ультиматумами… До чего же надоела мышинная возня с примесью крови! И чего таятся, сказали бы честно — прихватил бы с собой в ад… кой кого из вышестоящих. Незаменимых и сверхлюбимых, всенародно избранных и гарантов…

— Вот что, трепач, попридержи язык, как бы не отщипнули, — равнодушно, больше по обязанности, нежели от сердца, прикрикнул командир, оглядев пустующую бетонку. — Разболтались все — сил нет!

— Так демократия же, полный мешок свобод…

— Кому сказано, умолкни! Наше дело — петушинное: кукарекать.