Казароза   ::   Юзефович Леонид Абрамович

Было и такое: они с девочками собирали по дворам бутылки для госпиталя, чтобы потом наполнять их горячей водой и в холода обкладывать ими раненых вместо грелок, а гимназисты ходили за ними по пятам и грязно намекали на те отношения между мужчиной и женщиной, которые без слов можно выразить с помощью пробки и бутылки. После этого Таня всю ночь проплакала. В страшное время попрания всего светлого и чистого эта хрупкая девушка для многих олицетворяла собой идеал чистоты. Ее фигура произвела неизгладимое впечатление на учителя гимнастики в военно-спортивном клубе. Даже развратный гимназист К. наедине с собой должен был признать: Невыплаканная скорбь от сознания всей громады рыдающего горя человеческого окутывает лицо и весь физический облик Тани.

В редакцию Вагин вернулся около семи. Редактор еще сидел у себя в кабинете, в остальных комнатах не было никого, кроме Нади, ждавшей отзыва на свой труд. Вагин отдал редактору исправленные гранки, потом с его подписью отнес их в типографию, а когда поднялся обратно на второй этаж, увидел, что перед Надей стоит Даневич в своих неизменных очках, с портфелем в руке, и услышал ее голос:

— Карие.

— Нет, — ответил ей Даневич.

Тут же Вагин без труда восстановил весь разговор, который у них состоялся без него. В университете он бывал свидетелем таких бесед, и эта, надо полагать, ничем не отличалась от прочих. Обычно Даневич ловил какого-нибудь лопуха из новичков, выяснял, при деньгах ли тот, а затем предлагал пари.