Казароза   ::   Юзефович Леонид Абрамович

Кто-то из соседей угостил ее кумышкой. Когда Вагин ввел Свечникова в комнату, она объявила:

— Сейчас, ребятки, я вам спою.

Вагин поднял ее со стула, перетащил за занавеску и уложил на кровать. Оттуда она им и спела:

Я не мать с отцом уби-ила,

За что в каторгу пошла.

Я студента полюби-ила,

С ним политику вела.

— Смотри-ка! — удивился Свечников.

— Это революционная песня, — из-за занавески сообщила бабушка и продолжила:

Ой вы, пташки-канарейки,

Не летайте высоко!

Я сама про это знаю,

Нас сошлют с ним далеко. 

Нас сошлют на край Сибири,

Где могила Ермака.

На ней камушек тяжелый,

Девяносто шесть пудов.

Почему такой тяже-олый?…

Она прервалась и спросила:

— Ну? Почему такой тяжелый, знаете?

— Нет… — вздохнул Свечников и посмотрел на Вагина. — Ты знаешь?

Вагин процитировал из «Воздушного корабля»:

Лежит на нем камень тяжелый,

Чтоб встать он из гроба не мог.

— Это Лермонтов, про Наполеона, — сказал Свечников. — А тут про Ермака.

— Разницы никакой.

Бабушка с кровати подтвердила эту мысль:

Потому такой тяже-олый,

Ермак воин грозный был.

— Встанет, так всем головы поотрывает. Ему что большаки, что колчаки, — прокомментировала она свой номер и затихла.