Казароза   ::   Юзефович Леонид Абрамович

— Кто вам сказал? — вскинулся Сикорский. — Варанкин?

— Не имеет значения.

— Варанкин, Варанкин. Больше некому. Что еще он говорил?

— Что у вас чересчур убедительно выглядят мотивы, которыми руководствуются убийцы эсперантистов.

— Мол, я сделал их чуть ли не трагическими фигурами, борцами за правое, хотя и безнадежное дело. Так?

— Вроде того.

— Тут дело вот в чем. Печенег-Гайдовский вывел их или придурками, или совершенно опереточными злодеями, а у меня они хоть как-то похожи на людей. Я попытался показать, что у них тоже есть своя правда.

— Какая?

— Ну, скажем, эсперантист Сергей, главный положительный герой. Помните его?

— Естественно.

— Там есть сцена, где он играет в шахматы с неким Бубиным, бывшим мясником. За игрой Сергей доказывает ему, что человек, любящий Россию, не может быть врагом эспер-движения, поскольку в эсперанто вошла масса русских слов, и они, русские люди, должны этим гордиться. В оригинале Бубин бессилен что-либо возразить оппоненту. Мне показалсь это не совсем реалистично. В моем варианте он спрашивает у Сергея: «Какие же русские слова вошли в эсперанто?» С ходу тот может вспомнить всего два глагола: кваки — квакать, и картави — картавить. «И этим я должен гордиться? — усмехается Бубин. — Нет уж, увольте!»

— Это все? — спросил Свечников.

— Еще кое-что в том же духе. Если интересуетесь, могу потом показать, что конкретно я добавил.