Эмма и Цфинкс   ::   Дяченко Марина

Кто-то ведь должен был тянуть на себе ежедневный детский репертуар – всех этих ежиков и белочек.

– На какую роль? – спросила Эмма после паузы.

– На главную, – сказал главреж и затянулся снова.

– Не понял, – сказала Эмма.

– А нечего понимать. – Главреж почесал сигаретой дно бронзовой пепельницы. – Стальникова уходит, она нашла себе работу поинтереснее, – и он страшно, желч­но усмехнулся. – Она решила, что без нее спектакль не состоится… Тем не менее он состоится, Эмма Петровна. Понимаете?

– Нет, – сказала Эмма. – Это… это не моя роль.

– Это ваша роль, – мягко сказал главный. – Чего греха таить… Вы не до конца реализованы как артистка, да что там, совсем не реализованы… А между тем я прекрасно знаю ваш потенциал. Глубину вашей личности. Ваш темперамент… Вашу, в конце концов, дьявольскую работоспособность и абсолютную преданность театру. Собственно, именно поэтому я обратился к вам… потому что до спектакля месяц, и нужен не просто талант – нужна рабская работа, полная самоотдача… Кто, кроме вас? Кто еще есть из артисток среднего поколения – ва­шего плана? Еще Березовская, она одаренный человек, но это вечные больничные по уходу за ребенком, вы же понимаете… Короче говоря, Эмма Петровна, вы согласны?

Эмма молчала. Что чувствовала бы Золушка, если фея вломилась бы к ней, ногой распахнула двери, схватила за локоть и куда-то поволокла? А может быть, на театре феи только так и появляются?

– Подумайте, эта роль изменит вашу судьбу, – сказал главреж.