JК
Эмма и Цфинкс :: Дяченко Марина
Страница: 57 из 75Что Эмма знает о нем? Что успела узнать за два десятка телефонных разговоров выдуманного мальчика Саши с учителем математики? Что он пишет книгу о сущности мира? Что он, может быть, знает будущее? Что он увозит женщин на край земли, укладывает их спать на теплой печке, а сам засыпает на лавке, не выказав ни грамма сверх обычной заботы учителя об ученице, брата о сестре?
Эмме не везло с мужчинами. Никогда. Наверное, она сама виновата. Росс не может быть ее любовником… Росс – нечто большее, чем любовник. Росс – единственный зритель ee спектакля, ее премьеры…
Пустота внутри. Опустошение – хорошо, покойника вынесли, живем дальше… Она опустила голову на подушку, вздрогнула – уколола ухо. В полутьме выдернула из подушки перо – рябое, крупное, носительницу его давно съели, а перо – вот оно… Провела пером по щеке. Еще раз.
– Росс… ты спишь?
Тишина. Потрескивают, прогорая, дрова.
* * *
Снег валил, соединяя землю и небо. Они стояли на вершине горы, и Эмма заранее прикидывала, как придется спускаться, и не сломает ли кто-нибудь шею, и не yтонет ли в снегу. Ветра не было. Снег падал вертикально, и чем дольше они стояли и смотрели, тем тише становилась Эммина тревога.
Шло время, отсчитывалось падением снежинок. Эмма не замерзла, но успокоилась. Не равнодушие, спокойствие; снег валил, и ничего красивее Эмма не видела в жизни.
Росс молчал. Водил веточкой по снежной целине, выстраивая не то узоры, не то графики. Беззвучно шевелил губами. Сперва Эмме нравилось смотреть, как он рисует, но потом захотелось вернуть его внимание к собственно Эмминой персоне.
– Они похожи на отпечатки пальцев, – медленно сказал Росс, отвечая не то на собственные мысли, не то на некое Эммино побуждение. – На белые отпечатки… Нет, вода лучше. Или ветер. Или… Знаешь, есть предание.
Эмме не везло с мужчинами. Никогда. Наверное, она сама виновата. Росс не может быть ее любовником… Росс – нечто большее, чем любовник. Росс – единственный зритель ee спектакля, ее премьеры…
Пустота внутри. Опустошение – хорошо, покойника вынесли, живем дальше… Она опустила голову на подушку, вздрогнула – уколола ухо. В полутьме выдернула из подушки перо – рябое, крупное, носительницу его давно съели, а перо – вот оно… Провела пером по щеке. Еще раз.
– Росс… ты спишь?
Тишина. Потрескивают, прогорая, дрова.
* * *
Снег валил, соединяя землю и небо. Они стояли на вершине горы, и Эмма заранее прикидывала, как придется спускаться, и не сломает ли кто-нибудь шею, и не yтонет ли в снегу. Ветра не было. Снег падал вертикально, и чем дольше они стояли и смотрели, тем тише становилась Эммина тревога.
Шло время, отсчитывалось падением снежинок. Эмма не замерзла, но успокоилась. Не равнодушие, спокойствие; снег валил, и ничего красивее Эмма не видела в жизни.
Росс молчал. Водил веточкой по снежной целине, выстраивая не то узоры, не то графики. Беззвучно шевелил губами. Сперва Эмме нравилось смотреть, как он рисует, но потом захотелось вернуть его внимание к собственно Эмминой персоне.
– Они похожи на отпечатки пальцев, – медленно сказал Росс, отвечая не то на собственные мысли, не то на некое Эммино побуждение. – На белые отпечатки… Нет, вода лучше. Или ветер. Или… Знаешь, есть предание.