JК
Энерган-22. Научно-фантастический роман :: Оливер Хаим
Страница: 282 из 377И при мысли о том, что Командору не удалось сломить меня окончательно, я испытывал гордость.
Сквозь толстые стены камеры до меня долетали глухие отзвуки многоголосого рева, В моем воспаленном сознании он звучал день и ночь, и только выстрелы порой его заглушали. Надзиратель прислушался: — Никак не угомонятся, — буркнул он.
Нани — индеец, один из тех, кто, не имея возможности подыскать иное занятие, верно служит “Конкисте”. — Что это? — А ты и не знаешь? — удивился он. Выглянул коридор, после чего бесшумно затворил за собой дверь камеры и, наклонившись ко мне, шепнул: — Требуют, чтобы тебя выпустили.
— Кто? — удивился я.
— Да, всякие… Сначала только эти, чокнутые, ну, знаешь, которые все кричат о чистоте планеты, потом рабочие с нефтяных промыслов.
Вчера подошли докеры, а сегодня врачи и даже служащие из “Вита-Синтетики”.
— Но кто же стреляет? — спросил я.
— Наши, кто же еще. И солдаты. Есть убитые. Профсоюзы объявили забастовку. — Нани помолчал и после паузы доверительно добавил: — Если мы тебя не выпустим.
Эти слова придали мне больше сил, чем тюремная похлебка. Я встал и с трудом добрел до зарешеченного окошка. Здесь крики слышались громче и отчетливей.
Нани тоже прислушался. Видя, что он не уходит, я принялся торопливо заглатывать принесенную пищу — жевать я не мог, к тому же “питательный тюремный рацион”, как его называл Командор, был не слишком аппетитным.
Сквозь толстые стены камеры до меня долетали глухие отзвуки многоголосого рева, В моем воспаленном сознании он звучал день и ночь, и только выстрелы порой его заглушали. Надзиратель прислушался: — Никак не угомонятся, — буркнул он.
Нани — индеец, один из тех, кто, не имея возможности подыскать иное занятие, верно служит “Конкисте”. — Что это? — А ты и не знаешь? — удивился он. Выглянул коридор, после чего бесшумно затворил за собой дверь камеры и, наклонившись ко мне, шепнул: — Требуют, чтобы тебя выпустили.
— Кто? — удивился я.
— Да, всякие… Сначала только эти, чокнутые, ну, знаешь, которые все кричат о чистоте планеты, потом рабочие с нефтяных промыслов.
Вчера подошли докеры, а сегодня врачи и даже служащие из “Вита-Синтетики”.
— Но кто же стреляет? — спросил я.
— Наши, кто же еще. И солдаты. Есть убитые. Профсоюзы объявили забастовку. — Нани помолчал и после паузы доверительно добавил: — Если мы тебя не выпустим.
Эти слова придали мне больше сил, чем тюремная похлебка. Я встал и с трудом добрел до зарешеченного окошка. Здесь крики слышались громче и отчетливей.
Нани тоже прислушался. Видя, что он не уходит, я принялся торопливо заглатывать принесенную пищу — жевать я не мог, к тому же “питательный тюремный рацион”, как его называл Командор, был не слишком аппетитным.