JК
Энерган-22. Научно-фантастический роман :: Оливер Хаим
Страница: 6 из 377Потоп может накрыть в любую минуту…
Казалось бы, это должно быть ясно даже самым твердолобым.
Однако в человеке, которого обуял “демон наживы” или “демон властолюбия”, происходят зловещие перемены. Избранный им путь возвышения требует хитрости и корыстного расчета, беззастенчивости и бессердечия, энергии и сокрушительности, коварства и ледяного эгоизма. Иначе не победишь конкурента и соперника, не ограбишь ближнего, не сколотишь “империю”. А действуя так, человек выжигает в себе все человеческое и превращает все окружающее в ту же испепеленную пустыню. Духовная нищета среди богатств, одиночество и опустошенность — конечный предел алчности.
Таков Мак-Харрис. Все немногое человеческое, что в нем осталось, сосредоточено на сыне, но даже в этой любви — очень точный психологический штрих! — есть что-то патологическое. Создатель могучей финансовой империи настолько опустошил себя, что стоит исчезнуть последней душевной привязанности, как он сам становится живым трупом.
В правдоподобии такого Мак-Харриса нас убеждает не только мировая литература, создавшая обширную галерею портретов “обездоленных богачей”, но в известной мере и биографии подлинных миллиардеров. Впрочем, художественный образ порою точнее жизнеописаний, ибо в нем, как в рентгенограмме, высвечивается то сущностное, глубинное в человеке, что вуалируется будничной действительностью.
Казалось бы, это должно быть ясно даже самым твердолобым.
Однако в человеке, которого обуял “демон наживы” или “демон властолюбия”, происходят зловещие перемены. Избранный им путь возвышения требует хитрости и корыстного расчета, беззастенчивости и бессердечия, энергии и сокрушительности, коварства и ледяного эгоизма. Иначе не победишь конкурента и соперника, не ограбишь ближнего, не сколотишь “империю”. А действуя так, человек выжигает в себе все человеческое и превращает все окружающее в ту же испепеленную пустыню. Духовная нищета среди богатств, одиночество и опустошенность — конечный предел алчности.
Таков Мак-Харрис. Все немногое человеческое, что в нем осталось, сосредоточено на сыне, но даже в этой любви — очень точный психологический штрих! — есть что-то патологическое. Создатель могучей финансовой империи настолько опустошил себя, что стоит исчезнуть последней душевной привязанности, как он сам становится живым трупом.
В правдоподобии такого Мак-Харриса нас убеждает не только мировая литература, создавшая обширную галерею портретов “обездоленных богачей”, но в известной мере и биографии подлинных миллиардеров. Впрочем, художественный образ порою точнее жизнеописаний, ибо в нем, как в рентгенограмме, высвечивается то сущностное, глубинное в человеке, что вуалируется будничной действительностью.