JК
Энерган-22. Научно-фантастический роман :: Оливер Хаим
Страница: 79 из 377Когда мы вышли из лифта, Мак-Харрис поднялся кресла и враскачку, морской походкой, сделал несколько шагов нам навстречу.
Глаз его сощурился, губы омерзительно скривились, что означало любезную улыбку. Он протянул правую, затянутую в черную кожаную перчатку руку. Я пожал ее и почувствовал, какая она твердая.
— Вы Теодоро Искров, — произнес он, скорее констатируя, чем спрашивая. — Любопытное совпадение: только вчера прочитал вашу повесть. Очень забавно. Не сочтите за обиду — давно так не смеялся. У вас изощрённое воображение, болезненная чувствительность и подавленные комплексы превосходства. Советую пройти курс психоанализа. Бог весть какую накипь извлекут из вашего подсознания. Прошу садиться!
Это была не просьба, а приказ, и мы заняли места за низеньким столиком, уставленным разнообразными бутылками и вазами с апельсинами и яблоками. Я уже много лет не видел таких фруктов.
— Прошу! — сказал он, пододвигая к нам рюмки и тарелочки.
Когда он говорил, рыхлая красная щека шевелилась, напоминая выползающий из мясорубки фарш.
— Итак, Лино, в чем же состоит неотложное дело, которое важнее спасения “Далии”?
Лино Баталли не притронулся ни к фруктам, ни к напиткам.
Наоборот, сдвинул тарелки и рюмки в сторону и водрузил на стол шейкер. После чего снял газеты, в которые он был завернут.
— Что это значит? — Мак-Харрис сдвинул брови. Тот же вопрос незадолго перед тем задал мне в редакции и сам Лино.
Глаз его сощурился, губы омерзительно скривились, что означало любезную улыбку. Он протянул правую, затянутую в черную кожаную перчатку руку. Я пожал ее и почувствовал, какая она твердая.
— Вы Теодоро Искров, — произнес он, скорее констатируя, чем спрашивая. — Любопытное совпадение: только вчера прочитал вашу повесть. Очень забавно. Не сочтите за обиду — давно так не смеялся. У вас изощрённое воображение, болезненная чувствительность и подавленные комплексы превосходства. Советую пройти курс психоанализа. Бог весть какую накипь извлекут из вашего подсознания. Прошу садиться!
Это была не просьба, а приказ, и мы заняли места за низеньким столиком, уставленным разнообразными бутылками и вазами с апельсинами и яблоками. Я уже много лет не видел таких фруктов.
— Прошу! — сказал он, пододвигая к нам рюмки и тарелочки.
Когда он говорил, рыхлая красная щека шевелилась, напоминая выползающий из мясорубки фарш.
— Итак, Лино, в чем же состоит неотложное дело, которое важнее спасения “Далии”?
Лино Баталли не притронулся ни к фруктам, ни к напиткам.
Наоборот, сдвинул тарелки и рюмки в сторону и водрузил на стол шейкер. После чего снял газеты, в которые он был завернут.
— Что это значит? — Мак-Харрис сдвинул брови. Тот же вопрос незадолго перед тем задал мне в редакции и сам Лино.