Эпоха бедствий   ::   Мартьянов Андрей

Что за странная фраза? Или я не понял некую особенность аррантского языка?"

Асверус, с трудом очнувшийся ото сна, не желал разговаривать вообще. Он безучастно забрался в седло грустного коня, принадлежавшего Драйбену, и снова заснул.

К полудню начал сдавать и Безымянный. Давало себя знать обезвоживание и долгий пост. Не следовало забывать, что он ранен, а Драйбен, обихаживая утром сына кониса Юстиния, не сменил ему повязку. Да и сам бывший светлейший эрл и носитель серебряной короны ощущал себя не самым лучшим образом. Очень хотелось пить, от перегрева начинала кружиться голова и мелькали круги перед глазами, ноги, постоянно увязавшие в песчаных наносах, были тяжелыми, как рабские колодки...

- Оставляй себе последнюю долю воды. - Безымянный говорил, обращаясь к Драйбену. Голос звучал сухо и безразлично. - Ты должен остаться последним. Сначала убьешь его.

Аррант жестом указал на дремлющего в седле едва бредущей лошади Асверуса.

- Что?

- Сначала убьешь его, - повторил Безымянный. - Потом меня. Когда убедишься, что мы умерли, воткнешь меч в песок и бросишься на него грудью.

- Шуточки у тебя, - буркнул Драйбен. Одновременно он понимал, что в крайнем случае быстрая смерть будет единственным выходом.

Лошадь, и без того шедшая все медленнее и медленнее, спотыкалась. Наконец некогда благородное саккаремское животное, превратившееся за последние дни в хилого, тощего одра, более приличествующего не светлейшим дворянам Нардар-ского конисата, а захудалому крестьянину из Кер-новских болот, повалилась набок.