Алмазная колесница. Том 2   ::   Акунин Борис

Письмоводитель уважительно кивнул, а Софья Диогеновна тихо, безутешно заплакала, будто это известие её окончательно подкосило.

– А что мне-то теперь, господин вице-консул? – срывающимся голосом спросила она. – Боюсь я тут одна. Ну как Сэмуси нагрянет, за деньгами? Нельзя ли мне у вас в присутствии переночевать? Я бы как-нибудь на стульчиках, а?

– Хорошо, идёмте. Что-нибудь п-придумаем.

– Я только вещи соберу.

Барышня выбежала из комнаты.

Наступила тишина. Лишь слышно было, как, насвистывая, работает доктор. Потом что-то шмякнуло об пол, и Твигс выругался: «Damned crown!», из чего Фандорин сдедуктировал, что англосакс уронил крышку черепа.

Эраста Петровича замутило, и, чтоб не услышать ещё какой-нибудь пакости, он затеял разговор – спросил, отчего Сирота назвал доктора «искренним человеком».

Тот обрадовался вопросу – похоже, молчание его тоже томило – и с удовольствием принялся рассказывать:

– Это очень красивая история, про неё даже хотели написать пьесу для театра Кабуки. Случилась она пять лет назад, когда Твигс-сэнсэй ещё носил траур по своей уважаемой супруге, а его уважаемые дочери были маленькими девочками. В клубе «Юнайтед», играя в карточную игру бридж, сэнсэй поссорился с одним нехорошим человеком, билетёром. Билетёр приехал в Йокогаму недавно, стал всех обыгрывать в карты, а кто обижался – вызывал на поединок, и уже одного человека застрелил насмерть, а двоих тяжело ранил.