Эхо Великой Песни   ::   Геммел Дэвид

Из Утренней Песни анаджо

Подвижник Ро вернулся на «Змея» перед самым рассветом. Телом он обессилел, но духом не пал. Они ловили излучение целых шесть раз, но тут же теряли его. Ро злился не из-за неудачи, а из-за дразнящей близости успеха. Его каюта, как и полагалось подвижнику, была большой, с широкими окнами, и вторая ее дверь выходила на маленькую отдельную крытую палубу. При хорошем снабжении энергией каюта с ее широкими диванами, мягкими креслами и коврами могла бы считаться роскошной, но теперь тепло от жаровни уходило сквозь окна, и здесь всегда стоял холод. Ро подозревал, что Талабан держал это в уме, когда предлагал ему эти хоромы в теплом порту Эгару. В более скромной каюте под палубой, которую занимал теперь его вагарский помощник Онкер, Ро было бы намного уютнее.

Поборов раздражение, он подбавил угля в жаровню и выполнил первый из Шести Ритуалов для снятия давящей усталости, вызванной холодом и напряженной работой. Сидя на полу с поджатыми ногами, склоненной головой и прижатыми к вискам указательными пальцами, он нараспев произносил молитву. Сосредоточиться было трудно, и в молитву вторглись случайные мысли и страхи. Ритуал зажег в нем тепло — это было приятно, но усталость продолжала давить на него тяжким грузом поражения.

Как обрадуются враги, увидев его посрамленным. Капришан будет выражать притворное сочувствие, прикрывая жирной ручищей ехидную усмешку. Никлин проявит свою враждебность более откровенно.