Эхо Великой Песни   ::   Геммел Дэвид

Вирук в полной тишине вернулся на свое место, а Раэль опять вышел на середину.

— Приношу благодарность моим уважаемым кузенам. Теперь слово принадлежит мне, как подвижнику-маршалу. За последние десятилетия мы сумели убедить себя в том, что вагары — недочеловеки, а следовательно, природные наши рабы. На себя мы смотрели как на благожелательных родителей, руководящих неразумными детьми. Первая концепция, как я понял в последние дни, — это заблуждение, вторая — самообман, но именно на ней я хотел бы остановиться. Если мы в самом деле добрые родители, можем ли мы отдать своих детей на заклание? Думаю, что нет.

Алмеки, несмотря на свои знания и свою развитую цивилизацию, пали, уступив злу. Уверен, что сами себя они не видят в этом свете, тем не менее это так. Объединиться с ними значило бы уступить тому же злу, приняв его в свою жизнь. Я по совести не могу пойти на это. Я намерен сражаться с ними и победить их.

Если собрание проголосует за союз, я откажусь от своего аватарства, отдам свои кристаллы и буду сражаться рядом с вагарами. — Раэль сделал паузу, перевел дух и закончил:

— Объявляю перерыв на три часа, чтобы вы могли обсудить это между собой. В полночь мы соберемся снова и проголосуем. Тех, кто остается солдатами империи, прошу пройти со мной в оружейную палату Музея.

Сто двенадцать аватаров поднялись с мест, и Мирани, присоединившись к ним, взяла мужа за руку.

— Я горжусь тобой, Раэль, и никогда не любила тебя больше, чем в эту минуту.