Эхо Великой Песни   ::   Геммел Дэвид

— Я думал, мне конец, но когда появилось второесолнце, алмеков как ветром сдуло. Что ты будешь делать теперь, подвижник Ро? Попробуешь вернуться в свой каменный город?

— Нет. Останусь здесь, если вы разрешите. Буду учить других и учиться сам. И напишу историю последних событий.

Пробный Камень положил руку на лоб Талабана.

— Он всегда будет жить в моем сердце. Мои сыновья узнают о нем, а за ними их сыновья. Теперь он принадлежит нашему народу. Мы ничего не забудем.

Софарита, подойдя, взяла Ро за руку. Она смотрела на мертвого Талабана, и Ро не чувствовал ревности, видя скорбь в ее глазах.



ЭПИЛОГ

В день, называемый Решгарот, боги ушли, чтобы продолжить войну в небесах, покинув поля и леса, горы и долы. Они улетели к звездам, сидя на спинах серебряных орлов. Они ушли все, кроме одного. Виркокка знал, что Морозные Гиганты вернутся, и остался с людьми, чтобы защищать их от смертного холода.

Из Вечерней Песни анаджо

На берегах Луана во избежание заразы начали хоронить тела павших. Вагаров и аватаров уносили, алмеков, сняв с них одежду, сжигали на кострах.

Трое вагарских могильщиков в полдень спустились к Луану ополоснуть лица холодной водой.

— Вот еще один, — сказал молодой плотник Лешан, показывая на торчащий из воды обгорелый труп.

— Брось ты его. Сил больше нет, — сказал другой.

— Я честно отрабатываю свои деньги. — Лешан подошел к мертвецу. Тот, одетый в обугленные лохмотья, лежал ничком.