JК
Эхо проклятия :: Дашков Андрей
Страница: 3 из 27Небытие – всего лишь ловушка для простаков; черное зеркало, отражающее только единственный луч истины в момент ее обретения; ширма, скрывающая бессмертного палача.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Я был владельцем антикварного магазина, и, вероятно, мне чаще, чем другим, приходилось поневоле смотреть на современность как бы со стороны. Конечно, сквозь мутнеющую линзу прошлого, а это всегда взгляд сверху вниз – с горечью и сожалением. Стоит хотя бы на минуту покинуть замкнутый круг сиюминутных страстишек, и не остается ничего, кроме горечи и сожаления.
Если не наяву, то хотя бы в мыслях я останавливал беличье колесо истории, и тогда все разительно менялось: незаметное приобретало высшую ценность, а фетиши цивилизации становились ничтожными, не говоря уже о смехотворных кумирах. Я держал в руках предметы, которым было по нескольку сотен, а иногда и больше тысячи лет. Те, кто их сделал, были стерты с лица земли, превратились в пепел и пыль, исчезли бесследно. Их прах смешался с прахом бесчисленных поколений. Ил на дне реки, текущей в неведомое... Порой я ловил себя на иррациональном чувстве: я хотел, чтобы мой родной город был разрушен. Я представлял себе его развалины под звездами, среди которых блуждало... ну да, оно самое – эхо проклятия.
Помню, однажды я стоял перед дверью своего магазина, глядел на улицу и думал: а хотел бы я умереть в этом городе? Простейший тест. И ответил сам себе: нет, ни за что. Тогда стоит ли здесь жить? Это был хороший вопрос.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Я был владельцем антикварного магазина, и, вероятно, мне чаще, чем другим, приходилось поневоле смотреть на современность как бы со стороны. Конечно, сквозь мутнеющую линзу прошлого, а это всегда взгляд сверху вниз – с горечью и сожалением. Стоит хотя бы на минуту покинуть замкнутый круг сиюминутных страстишек, и не остается ничего, кроме горечи и сожаления.
Если не наяву, то хотя бы в мыслях я останавливал беличье колесо истории, и тогда все разительно менялось: незаметное приобретало высшую ценность, а фетиши цивилизации становились ничтожными, не говоря уже о смехотворных кумирах. Я держал в руках предметы, которым было по нескольку сотен, а иногда и больше тысячи лет. Те, кто их сделал, были стерты с лица земли, превратились в пепел и пыль, исчезли бесследно. Их прах смешался с прахом бесчисленных поколений. Ил на дне реки, текущей в неведомое... Порой я ловил себя на иррациональном чувстве: я хотел, чтобы мой родной город был разрушен. Я представлял себе его развалины под звездами, среди которых блуждало... ну да, оно самое – эхо проклятия.
Помню, однажды я стоял перед дверью своего магазина, глядел на улицу и думал: а хотел бы я умереть в этом городе? Простейший тест. И ответил сам себе: нет, ни за что. Тогда стоит ли здесь жить? Это был хороший вопрос.