JК
КАМЕРГЕРСКИЙ ПЕРЕУЛОК :: Орлов Владимир Викторович
Страница: 149 из 161А тем, кто способен купить ее, история и судьба Щели и вовсе не интересны…
– А не нарушат ли они равновесие ценностей, - спросил Соломатин, - и не получат ли они в оплату - судьбу вашего знакомого Крапивенского?
Ардальон Полосухин задумался, мысль о повороте связанных с общественным питанием в Камергерском судеб, видимо, не приходила ему в голову, он оживился и заявил:
– Конечно! Конечно! Ты прав, Андрей Антонович! Будет и оплата! И им, и тем, кто повысит здесь цены на водку и запретит бочковое пиво, и им воздастся! И им воскурится черным дымом!
Введя в голову соображение о грядущем запрещении бочкового пива, Ардальон сейчас же поднес к губам кружку, а потом обратился к кассирше:
– Людочка, а как разворачивается ход следствия? Небось уже выяснили, кто убил в вашем дворе Олёну?
– А разве не вы, Альберт Иванович, и убили? - спросила буфетчица Даша. - Все уверены, что вы и убили. Зарезали и пристрелили.
– Ой, ой, ой! - взволновалась кассирша. - Какие ужасы ты высказываешь!
– Даша! Дашутка! Проказница ты моя! - обрадовался Ардальон. - Всегда любил твое чувство юмора. Ты ведь с ридных мест Николая Васильевича Гоголя. Цвети! Одарка! Потерпи еще годок…
– А что через годок? - спросила Даша.
– А через годок я заверну тебя в персидские ковры и умыкну, унесу тебя на буланом аргамаке!
– И куда же донесете?
– Да хоть бы в Объединенные Эмираты!
– Вы лучше мне теперь подарите персидские ковры.
– Теперь у меня их нет…
– Вы, небось, и Олёне обещали ковры и эмираты, а потом взяли и порешили.
– Дашенька, чаровница моя, да разве я похож на татя или на Солоника? Да я в трамвайной давке не способен вытащить у кого-либо две копейки из кармана.
– А не нарушат ли они равновесие ценностей, - спросил Соломатин, - и не получат ли они в оплату - судьбу вашего знакомого Крапивенского?
Ардальон Полосухин задумался, мысль о повороте связанных с общественным питанием в Камергерском судеб, видимо, не приходила ему в голову, он оживился и заявил:
– Конечно! Конечно! Ты прав, Андрей Антонович! Будет и оплата! И им, и тем, кто повысит здесь цены на водку и запретит бочковое пиво, и им воздастся! И им воскурится черным дымом!
Введя в голову соображение о грядущем запрещении бочкового пива, Ардальон сейчас же поднес к губам кружку, а потом обратился к кассирше:
– Людочка, а как разворачивается ход следствия? Небось уже выяснили, кто убил в вашем дворе Олёну?
– А разве не вы, Альберт Иванович, и убили? - спросила буфетчица Даша. - Все уверены, что вы и убили. Зарезали и пристрелили.
– Ой, ой, ой! - взволновалась кассирша. - Какие ужасы ты высказываешь!
– Даша! Дашутка! Проказница ты моя! - обрадовался Ардальон. - Всегда любил твое чувство юмора. Ты ведь с ридных мест Николая Васильевича Гоголя. Цвети! Одарка! Потерпи еще годок…
– А что через годок? - спросила Даша.
– А через годок я заверну тебя в персидские ковры и умыкну, унесу тебя на буланом аргамаке!
– И куда же донесете?
– Да хоть бы в Объединенные Эмираты!
– Вы лучше мне теперь подарите персидские ковры.
– Теперь у меня их нет…
– Вы, небось, и Олёне обещали ковры и эмираты, а потом взяли и порешили.
– Дашенька, чаровница моя, да разве я похож на татя или на Солоника? Да я в трамвайной давке не способен вытащить у кого-либо две копейки из кармана.