Километры саванов   ::   Мале Лео

И он принялся задавать их мне, коварные и скучные, всегда одинаковые, но по-разному звучащие. Затем они вызвали Рене Левиберга. Он явился, явно не подавленный горем, но с чаще мигающими глазами. Скорее озабоченный. Мы провели нечто вроде совещания, на котором говорили прежде всего полицейские. После чего эти господа, понявшие, что бесцельно тратят деньги налогоплательщиков, вернули нас к нашим делам. Я вышел из гостиной одновременно с Левибергом.

– Хотел бы с вами поговорить; – сказал я.

– Не могу понять, зачем? – хмуро пробормотал он.

– Смерть Эстер причинила мне явно больше боли, чем вам.

– Ну и что? Разве это повод надоедать мне?

– Вы ее убили? Он взорвался:

– Какой же вы болван! Вы скверный сыщик...

На идиш он выговорил явно не слишком любезную фразу, а затем сказал:

– ...Не значит, что иной раз у меня не возникало такого желания... Она была настоящей шлюхой, вполне достойной Морено. Но я занимаю положение, которое вынуждает меня сдерживать свои порывы... не всегда, но часто.

– Именно. Не всегда. Иной раз тормоза отказывают.

– Что вы хотите сказать?

– Я вспомнил об оккупации. Он удивленно взглянул на меня:

– Какое отношение имеет оккупация ко всему этому?

– Никакого. Увидев вас, я вспомнил об оккупации, просто так.

– Ах вот как? Может, раскаяния антисемита?

Это звучало искренно. Оккупация не напоминала ему ни о чем другом, кроме остервенелого антисемитизма.