JК
Кимоно для боя :: Серегин Михаил Георгиевич
Страница: 4 из 44У него на поводке был маленький черный ягдтерьер.
Хозяин ягдтерьера показался Филу знакомым. Ночной полумрак не позволял как следует разглядеть парня, но Фил точно знал, что здесь он его не видел.
«Может, недавно переехал?» – предположил Фил, глядя, с какой плотоядной радостью собаки обнюхивают друг друга.
У Филимонова было хорошее настроение, и он уже собрался заговорить с парнем по-соседски, но тот вынул из-под куртки пистолет с глушителем и направил ствол Филу в грудь.
Фил успел подумать об Анжелике, о ее свежем молодом теле, упругой шелковой коже… Он встретился с парнем глазами. Фил узнал его, но это было последнее, о чем он успел подумать. Он не услышал сухого щелчка выстрела, после которого пуля пробила ему сердце. И уж тем более не слышал он второго выстрела, потому что был мертв, когда вторая пуля, как бешеная оса, вгрызлась ему в голову.
* * *
Артем Тарасович Трезубцев для своих шестидесяти двух лет чувствовал себя вполне сносно, если учесть, что больше трети своей сознательной жизни провел за решеткой. Он сидел во главе длинного стола в своем скромно обставленном офисе, который располагался в центре одного из промышленных районов Тарасова. Он бы вполне мог себе позволить более богатый офис, и даже не один, в самом престижном районе города, но Артем Тарасович не любил внешних эффектов и игры на публику.
Хозяин ягдтерьера показался Филу знакомым. Ночной полумрак не позволял как следует разглядеть парня, но Фил точно знал, что здесь он его не видел.
«Может, недавно переехал?» – предположил Фил, глядя, с какой плотоядной радостью собаки обнюхивают друг друга.
У Филимонова было хорошее настроение, и он уже собрался заговорить с парнем по-соседски, но тот вынул из-под куртки пистолет с глушителем и направил ствол Филу в грудь.
Фил успел подумать об Анжелике, о ее свежем молодом теле, упругой шелковой коже… Он встретился с парнем глазами. Фил узнал его, но это было последнее, о чем он успел подумать. Он не услышал сухого щелчка выстрела, после которого пуля пробила ему сердце. И уж тем более не слышал он второго выстрела, потому что был мертв, когда вторая пуля, как бешеная оса, вгрызлась ему в голову.
* * *
Артем Тарасович Трезубцев для своих шестидесяти двух лет чувствовал себя вполне сносно, если учесть, что больше трети своей сознательной жизни провел за решеткой. Он сидел во главе длинного стола в своем скромно обставленном офисе, который располагался в центре одного из промышленных районов Тарасова. Он бы вполне мог себе позволить более богатый офис, и даже не один, в самом престижном районе города, но Артем Тарасович не любил внешних эффектов и игры на публику.