JК
Как я был великаном (сборник рассказов) :: Чапек Карел
Страница: 69 из 302Теперь, пан Жулиан, желаю вам выспаться! Я ухожу. Между прочим, к кому вы обращались по поводу бессонницы?
Пятачок вахмистра принюхивался на прощание!
— К доктору Карасеку, — брякнул дядя.
— Благодарю!
Вахмистр исчез.
Я кинулся к замочной скважине. И показалось мне, будто в коридоре долго еще слышался его ехидный смешок.
«Скрыться из мира сего» — Троица все уменьшается. — Кукольный домик.
Опасность миновала. Дядя сбросил перину — под ней открылся бродяга Франтишек, весь мокрый, словно окно в дождливый день. Сплюнув, он сказал:
— Ну и баня!
— Клянусь, этот вахмистр наступает нам на пятки! — запальчиво крикнул я. — Стоит только ему расспросить доктора Карасека про вашу бессонницу — и завтра же он откинет перину!
— Лучше как можно скорее скрыться из мира сего, — сказал пан Либек, вылезая из-под кровати. — Ибо горе нам, если нас схватят и лишат нашего бальзама! Начнут нас фотографировать, показывать в разных университетах, в цирках, а в конце концов, когда мы иссохнем от неутолимой жажды, заспиртуют наши трупики…
— Ты прав, братец! — кивнул дядя. — Я тоже собираюсь теперь окончить свое мирское странствие и начать жизнь сызнова — там, в вышине… Полагаю, я уже совершенно подготовлен к выполнению своей миссии.
Пятачок вахмистра принюхивался на прощание!
— К доктору Карасеку, — брякнул дядя.
— Благодарю!
Вахмистр исчез.
Я кинулся к замочной скважине. И показалось мне, будто в коридоре долго еще слышался его ехидный смешок.
«Скрыться из мира сего» — Троица все уменьшается. — Кукольный домик.
Опасность миновала. Дядя сбросил перину — под ней открылся бродяга Франтишек, весь мокрый, словно окно в дождливый день. Сплюнув, он сказал:
— Ну и баня!
— Клянусь, этот вахмистр наступает нам на пятки! — запальчиво крикнул я. — Стоит только ему расспросить доктора Карасека про вашу бессонницу — и завтра же он откинет перину!
— Лучше как можно скорее скрыться из мира сего, — сказал пан Либек, вылезая из-под кровати. — Ибо горе нам, если нас схватят и лишат нашего бальзама! Начнут нас фотографировать, показывать в разных университетах, в цирках, а в конце концов, когда мы иссохнем от неутолимой жажды, заспиртуют наши трупики…
— Ты прав, братец! — кивнул дядя. — Я тоже собираюсь теперь окончить свое мирское странствие и начать жизнь сызнова — там, в вышине… Полагаю, я уже совершенно подготовлен к выполнению своей миссии.