Алмазная скрижаль   ::   Веста А.

За последние четыре часа ничего примечательного не случилось, не считая нескольких мелких происшествий: выяснения отношений с консьержкой и местным патрулем, которого вызвали бдительные жильцы для проверки костобоковской личности.

   Полпервого в скверике появился некто, одетый в короткую шубейку без пуговиц, но туго перетянутую поясным ремнем. Спортивные штаны с порванными штрипками парусились на февральском ветру. На голове бродяги темнела шапочка-петушок. Торопливо собрав бутылки, человек заковылял к помойным бакам. Коротким багром пошевелил мусор, выискивая «ценняк». По неуловимым приметам Вадим Андреевич догадался, что это – женщина. Затылком почуяв слежку, груженная тяжелыми сумками бомжиха косолапо заковыляла в темноту.

   – С Восьмым марта, бабушка! – Вадим нагнал ее уже довольно далеко от освещенных улиц. – Как улов?

   От неожиданности бомжиха с грохотом выронила сумки, но не обернулась на голос; так и осталась стоять спиной, как «скифская баба» в заснеженной степи.

   Вадим забежал спереди, заглянул в плоское лицо, лишенное выражения.

   – Пройдемте в отделение, гражданочка.

   – Отпусти, – загнусила бомжиха, – чего пристал… Будылья собирать дозволяется.

   – А кто провода режет, на кладбище безобразит, кто шишечки-набалдашнички с оградок спиливает? Ладно, бабуся. Так и быть, отпущу тебя, только сниму свидетельские показания.

   – Не, мне туда нельзя… Здесь сымай.