Как хорошо в вашем обществе   ::   Силверберг Роберт

Он мог лишь запрограммировать взлет, посадку и изменение курса, а корабль делал все остальное. Иногда Войтленд часами просиживал у иллюминатора, глядя, как Мир Бредли исчезает в дымке космоса. Иногда он доставал кубики, но не включал их. Гете, и Платон, и Лидия, и Линкс, и Марк хранили молчание. Наркотики от одиночества? Что ж, он будет ждать, пока одиночество станет невыносимо.

Войтленд много думал над тем, что может происходить сейчас на планете.

Повальные аресты, инсценированные судебные процессы, террор. Лидия в тюрьме? А сын и дочь? Хуан? Не проклинают ли его те, кого он оставил? Не считают ли трусом, избравшим удобный и безопасный путь на Ригель? «Бросил свою родину, Войтленд? Убежал, дезертировал?» Нет, нет, нет.

Лучше жить в изгнании, чем присоединиться к славной плеяде мучеников.

Тогда можно слать воодушевляющие призывы в подполье, можно служить символом борьбы, можно когда-нибудь вернуться и повести несчастную отчизну к свободе, возглавить революцию и войти в столицу под ликующие крики народа…

Поэтому он спас себя. Он остался жить сегодня, чтобы сражаться завтра.

Весомые, здравые рассуждения. Он почти убедил себя.

Войтленду смертельно хотелось узнать, что происходит на Мире Бредли.

Беда в том, что бегство в другую планетную систему – совсем не то, что бегство в какое-нибудь укрытие в горах или на отдаленный остров.