Каменное эхо   ::   Имранов Андрей

Нет, с деньгами, едой и всем прочим все было просто замечательно. Он никогда и не мечтал, что будет жить так богато, и случалось, даже некоторое недовольство по этому поводу испытывал. 'Ишь, вырядился, ровно байстрюк купеческий', - бормотал он порой, разглядывая себя в зеркале, - 'лесных братьев на тебя нет'. Беспокоила, правда, правая рука, мясо на которой, несмотря на давешнее обещание магика, так толком и не наросло. Управлялся теперь с ней Оштон через силу, и годилась она разве только кружку держать, да ложку ко рту подносить. Да еще подельников пугать своим видом - Оштон нарочно носил одежку с коротким рукавом, и не только страха ради. Частенько незнакомые с Оштоном противники, заметив руку и посчитав его калекой, осторожность поумеривали, что обычно было последней их ошибкой - Оштон и раньше неплохо обращался с оружием левой рукой, а нынче так совсем насобачился - не всякий правой так сможет.

Смущало его совсем другое обстоятельство, о котором раньше Оштон и не задумывался, а теперь - о прошлом месяце так даже в храм Милосердного пару раз заглянул. Допытывался у священника, что означает 'продаться Тьме'. Священник Оштона окинул пристальным взглядом и успокоил: 'Иди с миром', - сказал, - 'вижу я, не поселилась покудова Тьма в душе твоей, а ежели имеешь подозрение на кого, сходи в сторог окружной и братьям из ордена подозрение свое поведай'. Но Оштон не успокоился - ведь оно как выходит: милсдарь Вир-то - темный? Темный. Деньги ему, Оштону, платит? Платит.