Камни Юсуфа (Боярская сотня - 8)   ::   Дьякова Виктория

Рыбкин, помалкивавший перед тем, наконец, высказал свое отношение к его рассказам, покрутив пальцем у виска:

- Спятили, что ли, товарищ майор, - тихо, чтоб не услышали, сказал он, наклонившись к витиному уху, - про Дзержинского такое говорить? Стыдно ведь, а вдруг раскусят?

- Да ладно, - отмахнулся Витя. - Откуда им знать-то? Ты вот что лучше мне скажи, тебе испанец этот, который на золотой лодке капитан, как? Подозрительным не кажется?

- Нет, а что? - удивился Рыбкин.

- Да так, ничего пока, - ответил Витя, - но иностранец все-таки. Ты присматривай, присматривай за ним. Католик он, а католики православных не любят. Читал, наверное, в учебниках? Так что гляди в оба.

- А зачем? - не понял Рыбкин

- Гляди, я тебе сказал, - повысил голос Растоп-ченко. - Мы с тобой что, даром тут хлеб едим? Работать должны. Мало ли что... Коли не хочешь, чтобы тебя в огородники на задний двор сослали, показать себя нужно. Хоть как-то. Полезность свою доказать.

- А-а...

- Вот тебе и а-а... Все вы в милиции лопухи. Вот, гляди, все разошлись, а испанец все ходит и ходит по двору. А чего ходит? И князя вон каким взглядом проводил. Недобрым. А с чего бы это?

- Да как с чего, ревнует просто, - уверенно заключил Рыбкин - Он же давно с княгиней был, как Никита рассказывал, а тут, здрасьте, приехали в Московию.

- Простофиля ты, - еще раз одернул его Витя. - Если ревнует - не наше дело. Но разобраться надо. Может, он еще чего надумал. А вдруг покушение организует? У князя охрана-то вроде тебя, такие же оболтусы. Ни пароля у них, ни информации никакой, что за люди там на лодке - знать не знает никто, и даже в ус не дуют. А они не откуда-нибудь, из Италии приплыли. Иностранцы у нас с сотворения мира всегда напакостить норовят, нутро у них такое.