Камни Юсуфа   ::   Дьякова Виктория

Индигово-черные глаза птицы были полны невысказанных страданий. – Подлечит тебя Сомыч, подлечит, ничего.

– Алексей Петрович, – крикнул он подъехавшему князю Белозерскому, – наша взяла!

И радостно поднял над головой белую соколиху. Голенище, спешившись, со злостью пнул сапогом мертвого сокола и, подняв с земли, бросил его на растерзание борзым.

– Посмотрим еще, чья возьмет, – угрожающе пообещал он.

– Что ж, правду ты молвил, князь, – произнес, хранивший до сих пор молчание государь. – Лучше, чем на Белом озере, и у персидского шаха птицы не сыщешь. Красивый бой. Ты все ли пометил, – спросил он сопровождавшего его дьяка, – сколько раз вверх взлетали, сколько опускались?

– Точно так, государь, – услужливо ответил тот. – Все до мелочишки.

– Добро. А подарка твоего, князь, – снова обратился он к Алексею Петровичу, – я не приму. Она заслужила, – Иван указал взглядом на соколиху, которую Никита прижимал к сердцу, – чтобы с любимым хозяином остаться. Прав твой брат, твоя взяла, князь. Слово свое я помню, – он бросил взгляд на помрачневшего Голенище, – но по делам решим позже.

Царь поворотил коня и неторопливо поехал прочь. За ним устремилась свита. Никита вопросительно посмотрел на брата. Тот пожал плечами.

“Похоже, все еще только начинается”, – подумал он про себя.

– Алексей Петрович! Насилу отыскал тебя! – К князю Белозерскому подскакал Ибрагим Юсупов, служивший у государя комнатным стольником.