JК
Камни Юсуфа :: Дьякова Виктория
Страница: 219 из 400Срамота! Законнаяневеста мается – он глаз к отцу ее не кажет, в ноги не поклонится. Нашел себе зазнобу! Сегодня же на колени перед государем нашим Алексеем Петровичем стану, молить буду, чтобы скорее к Шереметевым сватов засылал – узнаешь у меня!
– Да довольно, мать, уже, будет тебе. Идем, сестрица, – устав слушать старую княгиню, Никита увел Вассиану в сад.
Сад Шелешпанских был невелик и уютен. Раскидистые липы буйно росли вокруг пруда, где специально для хозяина, тосковавшего в Москве о родимой сторонке, разводили белозерских рыб. Зеленели только что отцветшие яблони, вишни, сливы. Над розовыми цветами пахучего шиповника кружились золотистые шмели. В некошеной траве пролегали узкие дорожки. Одна из них вела мимо кустов смородины, алых от плодов, и высоких подсолнечников с желто-черными широкими головами к дерновой скамье у самого частокола, куда Никита и привел Вассиану. На скамейке княгиня увидела Сомыча. Он держал на руках белую соколиху и как ребенка убаюкивал ее. Вокруг стояли какие-то аптекарские склянки.
– Вот, горе у нас, – сказал Никита сокрушенно, подводя Вассиану. – Не знаем с Сомычем, что и делать. Помирает соколиха наша.
Увидев княгиню, Сома встал и хотел поклониться, но Вассиана остановила его:
– Сиди, сиди, занимайся своим…
– Белоперая моя, – горестно вздыхал Сома, и в голосе его слышались скрытые слезы, – за сторонку родимую билась в ставке с иноземным самцом, да весь дух и отдала.
– Да довольно, мать, уже, будет тебе. Идем, сестрица, – устав слушать старую княгиню, Никита увел Вассиану в сад.
Сад Шелешпанских был невелик и уютен. Раскидистые липы буйно росли вокруг пруда, где специально для хозяина, тосковавшего в Москве о родимой сторонке, разводили белозерских рыб. Зеленели только что отцветшие яблони, вишни, сливы. Над розовыми цветами пахучего шиповника кружились золотистые шмели. В некошеной траве пролегали узкие дорожки. Одна из них вела мимо кустов смородины, алых от плодов, и высоких подсолнечников с желто-черными широкими головами к дерновой скамье у самого частокола, куда Никита и привел Вассиану. На скамейке княгиня увидела Сомыча. Он держал на руках белую соколиху и как ребенка убаюкивал ее. Вокруг стояли какие-то аптекарские склянки.
– Вот, горе у нас, – сказал Никита сокрушенно, подводя Вассиану. – Не знаем с Сомычем, что и делать. Помирает соколиха наша.
Увидев княгиню, Сома встал и хотел поклониться, но Вассиана остановила его:
– Сиди, сиди, занимайся своим…
– Белоперая моя, – горестно вздыхал Сома, и в голосе его слышались скрытые слезы, – за сторонку родимую билась в ставке с иноземным самцом, да весь дух и отдала.