Канун Армагеддона   ::   Легостаев Андрей

Но разве это заменит неспешную беседу ни о чем с дорогим другом после долгой разлуки?

Новости были весьма интригующими — к Дапро и Ламораку явился посланец с Юпитера, с властителями которого повелители драконьей страны еще в древности подписали мирный договор, и под угрозой разрыва дружеских отношений запретил принимать в ближайшие месяцы гостей в стране драконов. То есть, иными словами, запрещал допускать свидания Моонлав с кем бы то ни было. Если бы речь шла «о ком бы то ни было», Ламорак, может быть, и послушался. Но, едва узнав, о ком идет речь, указал посланцу на дверь. Королева драконов подтвердила приказ мужа, но вечером это послужило причиной серьезной семейной размолвки — Дапра с уважением относилась к обязательствам предков. В свою очередь, Ламорак был потрясен, узнав, что объявлен Армагеддон — посланец с Юпитера ни слова не обмолвился об этом, словно не сомневался, на чьей стороне выступит повелительница драконов. А ведь Армагеддон, так или иначе, освобождал Ламорака от вынужденного плена в драконьей стране. Сладкого плена, спору нет, он обожает свою королеву (Ламорак так и сказал — не жену: королеву), но он так соскучился по родному замку, по матери, по Этварду, наконец. Когда он узнал, что какие-то тевтонские рыцари напали на Радхаура и его спутников, он ни минуты не сомневался, как поступить. Ламорак никогда не забывал о мальчишеской клятве у Озера Трех Дев. Но посланец-то с Юпитера каков — ведь ни словом об объявленном Армагеддоне не обмолвился. Ни словом! И Моонлав ничего не знает…

Сейчас, глядя на Моонлав, Радхаур понял — уже знает.