Канун Дня Всех Святых   ::   Уильямс Чарльз

В сгущающихся сумерках Лестер Фанивэл смотрела на Город. Полумрак скрыл следы бомбежек, но она знала, как много предстоит поработать, чтобы они исчезли совсем. Где-то высоко в небе гудел самолет. Звук успокаивал даже больше, чем полная тишина. В мерном далеком гудении было больше безопасности, чем в реве и грохоте всех эскадрилий, вместе взятых. Вторая мировая война кончилась, и дальний гул мотора красноречиво сообщал ей об этом.

Луна еще не взошла; темнела река внизу. Она положила руку на парапет и поглядела на нее; надо постараться, чтобы этой руке больше не пришлось накладывать бинты.

Неплохая была рука, хоть и не такая чистая и гладкая, как много лет назад, до войны. Двадцатипятилетняя рука.

Ее хозяйке возраст казался весьма почтенным. Она долго разглядывала ее в тишине и покое то так, то эдак, пока ей не стало казаться, что тишина затянулась, пожалуй, слишком надолго, не считая того далекого самолета. За все время, что она стоит здесь, ни один человек не прошел по мосту; за весь вечер она не слышала ни голосов, ни звука шагов, ни шума автомобиля.

Лестер сняла руку с парапета и обернулась. Мост был пуст, как и река под ним: ни машин, ни пешеходов вверху, ни одной лодчонки внизу. Словно во всем Городе она — единственное живое существо.

Пока она смотрела на реку, ощущение мира и безопасности постепенно пропитывало все ее существо, и только теперь Лестер попыталась припомнить, как, собственно, она оказалась здесь.