Карл Ругер. Боец   ::   Мах Макс

Она недействительна в Сдоме, но ни один мировой суд за его пределами не признает иск о беглой рабыне законным, если ты предъявишь этот документ.

– Молчи! – потребовал он, увидев, что Дебора хочет что-то сказать, и она подчинилась, хотя в ее глазах он видел столько невысказанных слов, что зашумело в ушах, как если бы они все-таки были произнесены, причем все сразу. – А это деньги, – сказал Карл, передавая ей туго набитый малиновый кошель и еще одну бумагу. – Здесь полсотни золотых, а бумага – вексель Дома Воробьев еще на тысячу королевских марок.

Бледная Дебора стояла перед Карлом, сжимая в руках кошель с деньгами и два документа, каждый из которых стоил очень дорого. Она стояла и молча глядела на него, и Карл видел, что уже не гнев, а потрясение слизнуло краску с ее лица.

– А это… – Карл взвесил в руке длинный и широкий нож, из тех, что и в Загорье, и здесь, на побережье, зовут «бычьим языком». – Мне почему-то кажется, что ты знаешь, как с ним управляться, – ведь так?

Дебора не ответила, она молча распихала занимавшие ее руки вещи по карманам плаща и приняла протянутый Карлом рукоятью вперед нож. И Карл не удивился, увидев, как легко, но, главное, правильно, крутанула тяжелый клинок тонкая белая кисть.

– Если ты решишь иначе, – сказал он тогда, – жди меня на рассвете в роще на перекрестке Чумного тракта и дороги на Сдом. Там будут несколько человек с лошадьми, скажешь им, что ты моя женщина. Прощай!

Он повернулся и, ни разу не оглянувшись, покинул дом.