JК
Каскадер :: Карела Мария
Страница: 72 из 535Наина и сама не поняла, чего испугалась больше – той внезапности, с которой все произошло, или того, что упырь сделал после – его клыки с треском разорвали кожу и впились в вену. От ужаса девушка даже не рискнула сопротивляться. Прежде чем она потеряла достаточно крови, чтоб у нее начала кружиться голова, упырь отпустил ее, и Наина, не веря своим глазам, уставилась на чистую руку, без всякого следа укуса.
Велимир закашлялся, словно захлебнувшись, но все же открыл глаза.
– Что ты со мной сделал?! И что случилось с тобой? – спросила Наина, почему-то растеряв весь свой страх – руки упыря стали теплыми, почти человеческими, а на лице появился легкий румянец.
– Подрался… кое с кем… – Велимир криво усмехнулся, не желая объясняться. – Придется отдохнуть пару дней.
Наина сама удивилась тому, что так переживает за ненавистного упыря. Он ведь хочет, чтобы она убила человека!
– Керен… – Я услышала голос Арса, ставший таким родным и близким за какие-то часы. – Керен, пожалуйста! – В его голосе звучало отчаяние, настолько глухое и безграничное, что у меня слезы навернулись.
– Керен! – позвал меня второй голос – Глеб. – Керен, ты ведь живая! Открой глаза!
Чья-то рука, обжигающе теплая, подняла мне веки. Мутным взором я уставилась на расплывающееся лицо Арса.
– Жива… – Они сказали это хором, и облегчение в их голосах было абсолютно материальным.
Потом, кажется, я заснула. Проснулась я от холода.
Велимир закашлялся, словно захлебнувшись, но все же открыл глаза.
– Что ты со мной сделал?! И что случилось с тобой? – спросила Наина, почему-то растеряв весь свой страх – руки упыря стали теплыми, почти человеческими, а на лице появился легкий румянец.
– Подрался… кое с кем… – Велимир криво усмехнулся, не желая объясняться. – Придется отдохнуть пару дней.
Наина сама удивилась тому, что так переживает за ненавистного упыря. Он ведь хочет, чтобы она убила человека!
– Керен… – Я услышала голос Арса, ставший таким родным и близким за какие-то часы. – Керен, пожалуйста! – В его голосе звучало отчаяние, настолько глухое и безграничное, что у меня слезы навернулись.
– Керен! – позвал меня второй голос – Глеб. – Керен, ты ведь живая! Открой глаза!
Чья-то рука, обжигающе теплая, подняла мне веки. Мутным взором я уставилась на расплывающееся лицо Арса.
– Жива… – Они сказали это хором, и облегчение в их голосах было абсолютно материальным.
Потом, кажется, я заснула. Проснулась я от холода.