Кембрийский период - все до 2 часть, 1 глава   ::   Кузнецов Владислав Артурович

Немайн даже подвыла от обиды. Под лапой вдруг появилась табличка на палочке. Немайн откуда-то знала - на табличке написано: "Нужно. Отдай. Маленькие голодные." Но лапа не поднялась, и скоро под ней снова был лишь придавленный снег. На глаза наворачивались слёзы, но Немайн держала спину гордо. Нужно было повкрнуться и уйти. И так много времени ушло впустую - но росомаха продолжала сидеть и смотреть на белолобого. Сил отвести взгляд не было.

  Белолобый, кажется, удивился. Подошёл. Обнюхал. Что он уловил? Запахи гнезда? Склонил голову насмешливо, тявкнул пару раз, и потрусил в сторону. Оставив Немайн всю тушу. В задней лапе мелькнула табличка: "Тебе нужнее". Понял! Без просьб, без слов... Немайн плакала - по-росомашьи, крупно и беззвучно. От счастья, от благодарности, от стыда - и ещё от чего-то, что никак не решалась назвать.

  А когда Немайн пришла в себя, был далеко. И ладно. Теперь росомаха, во время гона не подпускающая к себе самцов - мелкие все, и глупые, и никакое желание не заставляет принять желаемое за действительное - знала, куда следует прогуляться, когда настанет гон. От кого она с удовольствием родит пару щенков. А повезёт - и трёх. А нет - и одним будет счастлива!

  Значит, весной, решила Немайн. Весной. Отблагодарю...

  И снова бурлацкие дни. Кто говорит про прожорливую да ненасытную росомаху? Да, когда такой некрупный зверь, урча, тащит огромную тушу, со стороны выглядит так, будто от жадности давится. А на деле - в гнездо торопится.