JК
Кентурион :: Большаков Валерий
Страница: 114 из 414Роксолан сжал зубы – если Искандер сорвется… Конечно, Гефестай его удержит и вытащит, но шуму будет… Поднимется тревога, начнется погоня… Вот так задания и проваливают!
Патруль свернул за угол, и Тиндарид изловчился, закинул ногу на качавшийся мостик, перекинул тело натужным рывком и замер на пляшущей доске.
– Ползи! – прошипел Сергий. – Ползи!
Но он слишком хорошо знал Искандера. Чтобы гордый сын Тиндара пресмыкался?! Да еще на глазах у прекрасной Неферит? Никогда!
Искандер осторожно подтянул ноги, привстал, и пошел. Один шаг, другой, третий…
– Все! – выдохнул Сергей.
Поймав брошенную веревку, он обвязался ею, и сказал Гефестаю:
– Жди нас здесь. Скройся за колоннами и доску убери.
Гефестай кивнул. Роксолан прошел по мостику, понимая искандеровы страхи – мало того, что доска гнулась и качалась, она еще и вертелась, гадская деревяшка! И пляшет в глазах дно глубокого проулка, куда так легко улететь. Гефестай удержит… Он-то удержит! А веревка? Кто ее на прочность испытывал? То-то и оно…
Перебравшись, он освободился от страховки и сказал:
– Веди, Неферит!
И девушка повела. С высокой стены храм Тота был хорошо виден. За пилонами открывался внутренний двор, подводящий к гипостилю – анфиладе из трех залов, своды которых опирались на десятки массивных колонн в форме колоколов. Гипостиль выводил к наосу…
Низко пригибаясь, четверка прошмыгнула по верху стены до ближайшего спуска – узкой каменной лестнице с крутыми ступенями, но без перил. Хоть в связке ходи…
Миновав аллею сфинксов, обрамлявшую храм, они вышли в тень перистиля, туда, где в ряд стояли статуи бога Тота, высеченные из розового и черного гранита, красного песчаника и желтого известняка.
Патруль свернул за угол, и Тиндарид изловчился, закинул ногу на качавшийся мостик, перекинул тело натужным рывком и замер на пляшущей доске.
– Ползи! – прошипел Сергий. – Ползи!
Но он слишком хорошо знал Искандера. Чтобы гордый сын Тиндара пресмыкался?! Да еще на глазах у прекрасной Неферит? Никогда!
Искандер осторожно подтянул ноги, привстал, и пошел. Один шаг, другой, третий…
– Все! – выдохнул Сергей.
Поймав брошенную веревку, он обвязался ею, и сказал Гефестаю:
– Жди нас здесь. Скройся за колоннами и доску убери.
Гефестай кивнул. Роксолан прошел по мостику, понимая искандеровы страхи – мало того, что доска гнулась и качалась, она еще и вертелась, гадская деревяшка! И пляшет в глазах дно глубокого проулка, куда так легко улететь. Гефестай удержит… Он-то удержит! А веревка? Кто ее на прочность испытывал? То-то и оно…
Перебравшись, он освободился от страховки и сказал:
– Веди, Неферит!
И девушка повела. С высокой стены храм Тота был хорошо виден. За пилонами открывался внутренний двор, подводящий к гипостилю – анфиладе из трех залов, своды которых опирались на десятки массивных колонн в форме колоколов. Гипостиль выводил к наосу…
Низко пригибаясь, четверка прошмыгнула по верху стены до ближайшего спуска – узкой каменной лестнице с крутыми ступенями, но без перил. Хоть в связке ходи…
Миновав аллею сфинксов, обрамлявшую храм, они вышли в тень перистиля, туда, где в ряд стояли статуи бога Тота, высеченные из розового и черного гранита, красного песчаника и желтого известняка.