JК
Кентурион :: Большаков Валерий
Страница: 128 из 414 – Жаркое потом съедим – будет еще время!
А крокодилы, скользя по илу, елозя в выпущенной из них крови, словно взбесились – двое из них сцепились между собой, один другому откусил верхнюю челюсть, а потом оба набросились на подстреленного, вырывая у того из брюха куски мяса и сатанея от крови. Низкий рев, похожий на сиплое мычание, покрывал все звуки, то возносясь, то нисходя. Чудовища метались, вертелись бешеной каруселью, хватая зубами все подряд – хвосты и лапы, колонны с привязью. Из храма выбежал главный жрец и застенал от горя. Но горевать ему пришлось недолго – крокодил с откушенной челюстью метнулся к нему, и огрызка, кровавого и зубастого, хватило, чтобы перекусить человека пополам. Голова жреца упала по одну сторону от изуродованной пасти, а костлявый таз с ногами – по другую. Эмсехи замычали и кинулись делить добычу.
– Пошли отсюда! – крикнул Акун, вскидывая лук. – Завалили всю посевную…
Хем нечера, выбегавшего из тени колоннады, стрела пронзила и отбросила на пару шагов.
– Сергий! – прокричала Неферит, выглядывая из-за пальмы. – Ты жив?!
– А как же! – весело проорал Лобанов. – Я ж говорил, рано закружились стервятники. Живучие мы!
Деревенька, где стоял дом Уахенеба, занимала берег между белой скалой и крошечным храмом, и спускалась террасами по отлогому склону – несколько кривых, узких и пыльных улиц, зажатых низкими глинобитными оградами. Спасибо финиковым пальмам на межах – они оживляли унылый пейзаж, и даже убогие домишки, слепленные из серого ила, не оскорбляли взгляд на фоне пышной, глянцевой зелени.
Участок Уахенеба занимал дальний конец деревушки, напротив храмика, чьи древние колонны заплетал одичавший виноград.
А крокодилы, скользя по илу, елозя в выпущенной из них крови, словно взбесились – двое из них сцепились между собой, один другому откусил верхнюю челюсть, а потом оба набросились на подстреленного, вырывая у того из брюха куски мяса и сатанея от крови. Низкий рев, похожий на сиплое мычание, покрывал все звуки, то возносясь, то нисходя. Чудовища метались, вертелись бешеной каруселью, хватая зубами все подряд – хвосты и лапы, колонны с привязью. Из храма выбежал главный жрец и застенал от горя. Но горевать ему пришлось недолго – крокодил с откушенной челюстью метнулся к нему, и огрызка, кровавого и зубастого, хватило, чтобы перекусить человека пополам. Голова жреца упала по одну сторону от изуродованной пасти, а костлявый таз с ногами – по другую. Эмсехи замычали и кинулись делить добычу.
– Пошли отсюда! – крикнул Акун, вскидывая лук. – Завалили всю посевную…
Хем нечера, выбегавшего из тени колоннады, стрела пронзила и отбросила на пару шагов.
– Сергий! – прокричала Неферит, выглядывая из-за пальмы. – Ты жив?!
– А как же! – весело проорал Лобанов. – Я ж говорил, рано закружились стервятники. Живучие мы!
Деревенька, где стоял дом Уахенеба, занимала берег между белой скалой и крошечным храмом, и спускалась террасами по отлогому склону – несколько кривых, узких и пыльных улиц, зажатых низкими глинобитными оградами. Спасибо финиковым пальмам на межах – они оживляли унылый пейзаж, и даже убогие домишки, слепленные из серого ила, не оскорбляли взгляд на фоне пышной, глянцевой зелени.
Участок Уахенеба занимал дальний конец деревушки, напротив храмика, чьи древние колонны заплетал одичавший виноград.