JК
Кентурион :: Большаков Валерий
Страница: 230 из 414Алый шар солнца повис над мутным горизонтом, покрывая пустыню розовыми сумерками – у подножий уступов заря осаждалась розовато-пепельными тонами, а темные вершины горели фиолетовым светом.
Розовая свежесть утра быстро таяла под жарким дыханием дня, все обретало привычный колер – оранжевые и светло-желтые скаты песка, красный гранит скал, сине-черные напластования лав. Солнечные лучи, согревавшие кожу, начали припекать.
– Так, девочки и мальчики, – весело объявил Сергий. – Объявляю тихий час! Дрыхнем с перерывами на обед и ужин.
Протестов он не услышал – целая ночь беспрерывной ходьбы лишила сил даже Гефестая. Отряд погрузился в сон…
Поужинав вяленым мясом и финиками, контуберний и девушки Кадешим вышли пораньше, когда тени лишь начали удлиняться. Однако ночная прохлада держалась недолго, и вот жара снова пала на спины людям, как стадо леопардов, и принялась терзать человеческие тела – густевшая кровь толкалась в виски, распирая головы болью. Глаза распухали в глазницах, а перегретые мозги наполняли сознание бредовыми видениями. Черные, извивающиеся тени чудились Сергию, они плясали на дюнах, скатывались по наносам пестрых глин, разевали чудовищные рты, кривлялись, строили рожи… Лучистые потоки казались свинцово-серыми, так ярко они сияли. Роксолан шел, тупо поматывая головой, чтобы отгонять цветовой бред, но это движение добавляло боли черепу, угодившему в солнечные тиски.
В ярый полдень вышли к полю каменных шаров – круглых черных глыб, раскиданных по рыхлым пескам.
Розовая свежесть утра быстро таяла под жарким дыханием дня, все обретало привычный колер – оранжевые и светло-желтые скаты песка, красный гранит скал, сине-черные напластования лав. Солнечные лучи, согревавшие кожу, начали припекать.
– Так, девочки и мальчики, – весело объявил Сергий. – Объявляю тихий час! Дрыхнем с перерывами на обед и ужин.
Протестов он не услышал – целая ночь беспрерывной ходьбы лишила сил даже Гефестая. Отряд погрузился в сон…
Поужинав вяленым мясом и финиками, контуберний и девушки Кадешим вышли пораньше, когда тени лишь начали удлиняться. Однако ночная прохлада держалась недолго, и вот жара снова пала на спины людям, как стадо леопардов, и принялась терзать человеческие тела – густевшая кровь толкалась в виски, распирая головы болью. Глаза распухали в глазницах, а перегретые мозги наполняли сознание бредовыми видениями. Черные, извивающиеся тени чудились Сергию, они плясали на дюнах, скатывались по наносам пестрых глин, разевали чудовищные рты, кривлялись, строили рожи… Лучистые потоки казались свинцово-серыми, так ярко они сияли. Роксолан шел, тупо поматывая головой, чтобы отгонять цветовой бред, но это движение добавляло боли черепу, угодившему в солнечные тиски.
В ярый полдень вышли к полю каменных шаров – круглых черных глыб, раскиданных по рыхлым пескам.