Кентурион   ::   Большаков Валерий

Акун и еще пара нубийцев вскочили на большую глыбу, отвалившуюся от стены каньона после землетрясения, и оттуда обстреливали мере – быстро и метко.

А Регебал с Уахенебом даже вырвались вперед, тесня мере на левом фланге – их кепеши так и мелькали, гоняя высверки и мельканья.

Тут и девушки Кадешим сказали свое веское слово – камни полетели в мере, брошенные с силой, и попадали исключительно в виски. Мере падали, как подкошенные. Но оставалось их все же очень много – сотни две, как минимум.

– Бей! Бей! – вопили из толпы бунтовщиков.

– Девки! Девки! – орали озабоченные.

– Смерть им! – надрывались самые распаленные. – Смерть!

Неясно, сколько бы длилось это представление на театре военных действий, но тут в спину мере ударили римляне. Полная кентурия, крича «Бар-pa! Барра!», набросилась на вышедших из повиновения и человеческого подобия.

Пьяные мере не сразу осознали, откуда пришла погибель, а когда протрезвели, то не дрогнули, но продолжали бой силою отчаяния, ибо победа им более не светила, а вот казнь приобретала вполне реальные очертания. Но что такое жалкие мере для обученных легионеров? Бой превратился в бойню, и очень скоро римляне в забрызганных кровью латах вышли к устью каньона.

– Кто такие? – проорал разгоряченный солдафон, тыкая мечом в Сергия, как указкой.

Лобанов провел молниеносный прием, которому его обучили еще в гладиаторской школе – ударил по гладию кепешем, закрутил и вышиб. Гладий мелькнул рыбкой и уткнулся в песок.