JК
Кентурион :: Большаков Валерий
Страница: 344 из 414 – Не отставать! Здесь три тысячи покоев, если заблудитесь – дорогу без проводника не сыщете!
Он мельком оглядел пустынный двор, засаженный цветами и миртовыми деревьями, заставленный вдоль стен сфинксами, и нырнул под тяжелый каменный свод. Спустился по ступеням вниз, в таинственные святилища нижнего яруса. В Иттауи царил выверенный баланс – на верхнем ярусе полторы тысячи комнат и залов, и столько же на нижнем. Наверху дворец, внизу – заупокойный храм. А также сокровищница… За долгие столетия ценности подрастащили, но на его век хватит… Зухос усмехнулся. Никто не мог похвалиться, что бывал во всех помещениях Лабиринта и помнит дорогу. Никто, кроме него. Зухос припомнил, как он, одинокий, всеми забытый и никому на целом свете не нужный юнец, бродил по темным переходам нижнего яруса. Как жалкий свет масляной лампы едва разгонял темноту впереди, выхватывая мощную кладку стен и колонны в виде статуй, а за спиной пятно желтого сияния ужималось, сдавливаемое мраком…
– Не отставать, – буркнул Зухос.
Он опустился локтей на десять под землю, свернул в поперечный коридор, прошагал по стержневому, повторявшему направление анфилады наверху, опять свернул, поднялся по лестнице, перешел, спустился, проник в узкий проем, прикрытый колонной, боком продвинулся по тесному переходу в толстой стене, и выбрался в обширную и длинную комнату.
Вдоль ее стен стояли глиняные бочки, целые и побитые, на дне которых еще поблескивали крупинки золотого песка. Когда-то, еще до Птолемеев, они были полны… Под осколками одной из бочек завалялись золотые стержни, связанные в пучок.
Он мельком оглядел пустынный двор, засаженный цветами и миртовыми деревьями, заставленный вдоль стен сфинксами, и нырнул под тяжелый каменный свод. Спустился по ступеням вниз, в таинственные святилища нижнего яруса. В Иттауи царил выверенный баланс – на верхнем ярусе полторы тысячи комнат и залов, и столько же на нижнем. Наверху дворец, внизу – заупокойный храм. А также сокровищница… За долгие столетия ценности подрастащили, но на его век хватит… Зухос усмехнулся. Никто не мог похвалиться, что бывал во всех помещениях Лабиринта и помнит дорогу. Никто, кроме него. Зухос припомнил, как он, одинокий, всеми забытый и никому на целом свете не нужный юнец, бродил по темным переходам нижнего яруса. Как жалкий свет масляной лампы едва разгонял темноту впереди, выхватывая мощную кладку стен и колонны в виде статуй, а за спиной пятно желтого сияния ужималось, сдавливаемое мраком…
– Не отставать, – буркнул Зухос.
Он опустился локтей на десять под землю, свернул в поперечный коридор, прошагал по стержневому, повторявшему направление анфилады наверху, опять свернул, поднялся по лестнице, перешел, спустился, проник в узкий проем, прикрытый колонной, боком продвинулся по тесному переходу в толстой стене, и выбрался в обширную и длинную комнату.
Вдоль ее стен стояли глиняные бочки, целые и побитые, на дне которых еще поблескивали крупинки золотого песка. Когда-то, еще до Птолемеев, они были полны… Под осколками одной из бочек завалялись золотые стержни, связанные в пучок.