Клуб Эсперо   ::   Юзефович Леонид Абрамович

- Ты где эти вожжи взял?

Тот кивнул на Геньку:

- У него купил. Сами же велели упряжь купить. Сдачи восемьсот рублей я Пустыреву отдал.

- А папаню сгноят тама, - сказал Генька.

Он стоял возле брички, тянул тонкую шею и тяжело сглатывал точь-в-точь, как его отец на суде. Рубаха болталась поверх штанов. Странным казалось, что в этом тщедушном теле подростка такая живет изворотливая и осмотрительная ненависть. А у Семченко уже и ненависти к нему не было. И младенец кричит. Какая ненависть? Все-таки он до последней минуты надеялся на ошибку, как с рыжим идистом, надеялся, что не в него стреляли, а в нее, готовился встретить врага, убийцу, таинственного в своих намерениях, а встретил мальчишку-мстителя, гусенка, которого и ударить-то стыдно. Вот, значит, из-за чего она погибла. То письмо, прочитанное им на суде. Вожжи на Глобусе... Господи!

- Знал? - коротко спросил Семченко.

- Нет! - Генька затряс головой. - Ей-богу, нет! Думал, курсант этот... Позавчера все понял, когда вы пробоины считали. Я за сценой стоял, слышал.

- Браунинг у тебя откуда?

- Английский, как у рыжего, - встрял Кабаков. - Из того же вагона. И патронов было три коробки. Мы их осенью в лесу по жестянкам высадили.

- Что ж ты в меня там стрелять стал? - спросил Семченко. - В другом месте не мог?

- Да я не хотел...

- Чего тогда пушку свою принес?

- Так... Представить только.

Или и вправду не хотел? Вернее, не решился бы.