Киевские ведьмы   ::   Сомов Орест

порыв бура густой, сипо ватый рев черного медведя, сидевшего на подмостках, - и покрыл собою все: и звон гудков и цымбалов, и свист волынок и сопелок, и гарканье, хохот и говор веселившейся толпы. Все утихло: каждый из плясунов, подняв в эту минуту одну ногу, как будто прирос на другой к своему месту; те из них, которые подпрыгнули вверх, так и остались на воздухе; отворенные рты не успели сомкнуться, поднятые в пляске руки и вздернутые вверх плеча и головы не успели опуститься; грабли жида на цымбалах и смычки чертенят на гудках словно окаменели у струн. Черный медведь протянул костяную руку и мигом все запели:

Высоки скоки

В сороки,

Низки поклоны

В вороны,

(Свадебная песня, - Заметим, что здесь предлог

"в" заменяет предлог "у" русского языка.

(Примеч. О. М. Сомова.))

подскокнули снова вверх и повалились на землю, головами к тому месту, где сидел медведь. "Ах ты, проклятое племя! шептал про себя Федор Блискавка, - Оно же еще смеет и кощунствовать над обрядами православных и напевать честные весельные песни на своем мерзкостном шабаше перед этим уродом, в насмешку над добрыми людьми! Чтоб вы все провалились в тартарары, да и женушка моя с вами; чтоб вам всем по горячей пепельной (Пепельный - адский. Пекло ад, от глагола: пеку, печь (по-малороссийски: пекты). (Примеч. О. М. Сомова.