Киммерийская крепость   ::   Давыдов Вадим

Что можно – то можно, а что нельзя – то нельзя. Вот.

– Суровый у тебя папа.

– Он капитан. Командир, ему иначе никак. Но весёлый тоже бывает… Хотя редко, – Даша отвела со лба прядь волос и смущённо улыбнулась, но глаза при этом сохраняли испытующе-серьёзное выражение. – Вы не сердитесь, пожалуйста. Я вам даже спасибо толком не сказала.

– Не стоит благодарности, – усмехнулся Гурьев.

– Дело не в благодарности, – Даша вздохнула и посмотрела туда, где мористее виднелись силуэты двух военных кораблей. – Не только в этом, хотя и в этом тоже. Вам ведь самому было приятно меня спасать. Но это же… Думаете, я не понимаю, да? Если бы не вы, мне от них ни за что не уйти было. Вообще – не уйти. А жить после такого… Разве можно после такого жить?

Жить можно не только после такого, подумал Гурьев. И после такого, и после другого всякого разного… дивушко. Дивушко, да. Настоящее дивушко. Уж ты мне поверь, девочка моя дорогая. После чего только не живут люди на свете – и после такого вот тоже. Ибо и псу живому лучше, нежели мёртвому льву. Это поганая философия, знаю я, знаю. Но – что же всё это значит, очень хотелось бы мне выяснить, и поскорее.

– Всё хорошо, что хорошо кончается, – мягко улыбнулся Гурьев, придавая лицу надлежащее выражение, а голосу – столь же необходимые модуляции. – И влюбляться в меня действительно ни в коем случае не следует. Тут ты совершенно в точку попала.

– Я знаю.

– Что ты знаешь? – удивился Гурьев.