Кинжалы Джезма   ::   Говард Роберт Эрвин

Лунного света, который проникал сквозь трещину, было достаточно для кошачьих глаз Конана.

Едва он достиг поворота, как за ним послышался шорох шагов. Едва он скрылся за куском скалы, отколовшимся от стены, как вошел часовой. Он неторопливо прохаживался, небрежно относясь к своей задаче, уверенный в своей безопасности. Это был приземистый кхитаец с лицом похожим на медную маску. Он шел широко и вразвалку, как человек привыкший к седлу, волоча за собой копье.

Когда он поровнялся с укрытием Конана, какой-то инстинкт заставил его обернуться, сверкнув зубами в испуганном крике и поднимая копье для броска или удара. До того, как он успел повернуться, Конан был уже над ним, мгновенно напрягши свои стальные мышцы. Когда копье отскочило на пол, кривая сабля опустилась вниз. Кхитаец рухнул, словно поверженный бык. Его круглый череп раскололся, как спелая дыня.

Конан неподвижно замер, вглядываясь вдоль прохода. Не услышав ни одного звука, говорившего о присутствии других часовых, он рискнул тихонько свистнуть Тубалу, чтобы тот шел к трещине. Шемит ухмыльнулся при виде мертвого человека.

Конан склонился и оттопырил верхнюю губу кхитайца, обнажив клык с подпиленным концом.

— Еще один сын Эрлика, Желтого Бога Смерти. Трудно сказать, сколько их окажется в этом ущелье. Давай затащим его за эти скалы.

За поворотом, в длинном глубоком проходе до следующей петли было пусто. Когда они и дальше не встретили никакого сопротивления, Конан убедился, что кхитаец был единственным часовым у трещины.