JК
Кинжалы Джезма :: Говард Роберт Эрвин
Страница: 74 из 117Создавалось впечатление, что он шел отовсюду и ниоткуда… из-под его ног также, как и из любого другого места.
Затем звук прекратился.
Таинственные синие сумерки покрыли ущелья, когда Конан снова вошел в лабиринт. Прокладывая путь между извилистых каналов, он добрался до более широкого ущелья, которое по его мнению было тем, что он видел с гребня и вело к южной стене чаши. Но не прошел он и пятидесяти ярдов, как оно раскололось об острый выступ на два суживающихся прохода. Этого разделения не было видно с гребня и Конан не знал по которой ветке ему пойти.
Когда он колебался, осматривая эти пути, он вдруг замер. Внизу правого прохода в нем открывалось еще более узкое ущелье, образуя колодец из синих теней. И в этом колодце что-то шевелилось. Конан застыл в напряжении, вглядываясь в отвратительное человекообразное создание, стоявшее в сумерках перед ним.
Это было словно дьявольское воплощение ужасной легенды, в плоти и крови; гигантская обезьяна такой же высоты на своих согнутых ногах, как и горилла. Она была похожа на огромных обезьян-людей, на которых охотились в горах вокруг Вилайетского моря, с которыми Конану приходилось сталкиваться и даже драться. Но эта была даже больше; ее волосы были длиннее и гуще, как у арктических животных, и светлее, пепельно-серые, почти белые.
Ее руки и ноги были более похожими на человеческие, чем у гориллы, большие пальцы на руках и ногах больше похожи на пальцы людей, чем антропоидов. Это был не обитатель деревьев, а животное, рожденное в обширных равнинах и мрачных горах.
Затем звук прекратился.
Таинственные синие сумерки покрыли ущелья, когда Конан снова вошел в лабиринт. Прокладывая путь между извилистых каналов, он добрался до более широкого ущелья, которое по его мнению было тем, что он видел с гребня и вело к южной стене чаши. Но не прошел он и пятидесяти ярдов, как оно раскололось об острый выступ на два суживающихся прохода. Этого разделения не было видно с гребня и Конан не знал по которой ветке ему пойти.
Когда он колебался, осматривая эти пути, он вдруг замер. Внизу правого прохода в нем открывалось еще более узкое ущелье, образуя колодец из синих теней. И в этом колодце что-то шевелилось. Конан застыл в напряжении, вглядываясь в отвратительное человекообразное создание, стоявшее в сумерках перед ним.
Это было словно дьявольское воплощение ужасной легенды, в плоти и крови; гигантская обезьяна такой же высоты на своих согнутых ногах, как и горилла. Она была похожа на огромных обезьян-людей, на которых охотились в горах вокруг Вилайетского моря, с которыми Конану приходилось сталкиваться и даже драться. Но эта была даже больше; ее волосы были длиннее и гуще, как у арктических животных, и светлее, пепельно-серые, почти белые.
Ее руки и ноги были более похожими на человеческие, чем у гориллы, большие пальцы на руках и ногах больше похожи на пальцы людей, чем антропоидов. Это был не обитатель деревьев, а животное, рожденное в обширных равнинах и мрачных горах.