Клуб удивительных промыслов (рассказы)   ::   Честертон Гилберт Кит

Боюсь, я слишком жестоко отверг это откровение, а Руперт Грант, человек прекрасный, но чувствительный, словно поэт или художник, немного обиделся. Он затянулся сигарой с той гордой стойкостью, которую считал необходимой для сыщика, и, кажется, прокусил сигару насквозь.

– Дорогой мой, – язвительно заметил он, – держу пари на полкроны: где бы молочник ни остановился, мы увидим что-нибудь особенное.

– Это я могу, – засмеялся я, – идет.

Примерно четверть часа мы молча шли за таинственным молочником. Он убыстрял шаг, мы едва поспевали, а молоко, серебряное в свете ламп, выплескивалось на тротуар. Внезапно он юркнул куда-то вниз. Я думаю, Руперт и впрямь считал его кем-то вроде эльфа, и миг-другой не удивлялся. Потом, крикнув мне что-то, он кинулся за ним и тоже исчез.

Я ждал его минут пять, прислонившись к фонарю, пока молочник не возник снова, поднявшись по ступенькам уже без бидона. Он убежал, прошло еще минуты три, и тут вылез Руперт, бледный, но смеющийся, что с ним обычно и бывало, когда он разволнуется.

– Друг мой, – сказал он, потирая руки, – вот вам ваш скепсис. Вот вам мещанское недоверие к городской романтике. Гоните полкроны, в них и выражается ваша прозаическая сущность.

– Что? – недоверчиво воскликнул я. – Неужели с молочником и впрямь неладно?

Руперт как-то поблек.

– С молочником? – переспросил он, пытаясь сделать вид, что не совсем понял. – Ах, да, молочник! Н-нет, дело не в нем…

– А что же с ним? – неумолимо продолжал я.