JК
Клинки Максаров :: Брайдер Юрий
Страница: 9 из 73Прощай, чужеродец!
— Надеюсь, мы еще встретимся, судья. Подумай над моими словами. Подумай и о своей дочери. — Он протянул руку, словно собираясь снять с девочки венец смертницы, но так и не дотронулся до него. — Только думай не очень долго.
После того, как чужеродец ушел, в комнате еще долго стояла тишина.
— И все-таки, я на твоем месте сделал бы все, чтобы он ушел как можно быстрее, — словно самому себе сказал Тарвад. — Боюсь, как бы его присутствие не накликало на нас беду.
— Худшей беды, чем та, которая скоро обрушится на нас, не бывает.
— Кто знает, кто знает… — Тарвад задумчиво вертел в руках свирель.
— Что ты хочешь этим сказать? Чужеродцу не удалось вывести меня из себя, но боюсь, что у тебя это получится.
— Умерь гнев, брат. Он редкая дичь. И, наверное, ценная. За ним могут явиться такие охотники, что и нам всем здесь не поздоровится.
— Ничто уже не явится сюда, кроме всепожирающего пламени. А теперь оставь меня одного, брат. Я очень устал и хочу побыть в одиночестве. Иди и ты, дочка…
— Боюсь, как бы тебе не пришлось пожалеть об этом решении. Не забывай о тех, милостью которых существует наш народ. Не забывай о том, чем мы должны платить за эту милость. Если чужеродец не сможет убраться подобру-поздорову, он кинется на поиски другого пути спасения. И кто знает, не обнаружит ли он его… Вот тогда уж каждый из нас возжелает смерти в геенне огненной, как избавленья. — Тихо наигрывая на свирели, Тарвад вышел.
— Надеюсь, мы еще встретимся, судья. Подумай над моими словами. Подумай и о своей дочери. — Он протянул руку, словно собираясь снять с девочки венец смертницы, но так и не дотронулся до него. — Только думай не очень долго.
После того, как чужеродец ушел, в комнате еще долго стояла тишина.
— И все-таки, я на твоем месте сделал бы все, чтобы он ушел как можно быстрее, — словно самому себе сказал Тарвад. — Боюсь, как бы его присутствие не накликало на нас беду.
— Худшей беды, чем та, которая скоро обрушится на нас, не бывает.
— Кто знает, кто знает… — Тарвад задумчиво вертел в руках свирель.
— Что ты хочешь этим сказать? Чужеродцу не удалось вывести меня из себя, но боюсь, что у тебя это получится.
— Умерь гнев, брат. Он редкая дичь. И, наверное, ценная. За ним могут явиться такие охотники, что и нам всем здесь не поздоровится.
— Ничто уже не явится сюда, кроме всепожирающего пламени. А теперь оставь меня одного, брат. Я очень устал и хочу побыть в одиночестве. Иди и ты, дочка…
— Боюсь, как бы тебе не пришлось пожалеть об этом решении. Не забывай о тех, милостью которых существует наш народ. Не забывай о том, чем мы должны платить за эту милость. Если чужеродец не сможет убраться подобру-поздорову, он кинется на поиски другого пути спасения. И кто знает, не обнаружит ли он его… Вот тогда уж каждый из нас возжелает смерти в геенне огненной, как избавленья. — Тихо наигрывая на свирели, Тарвад вышел.