JК
Клятва на мече :: Буянов Николай
Страница: 504 из 516Туровский оглянулся через плечо, тяжело посмотрел на застывшего на пороге Степана Олеговича и процедил сквозь зубы:
– Я же сказал, сюда не входить!
– Ну извини, – с усмешкой отозвался доктор. Что-то странное почудилось вдруг в его интонации.
Что-то странное почудилось в его глазах – совсем не подходящих для врача, как же, я не заметил этого раньше…
Глаза были холодными. Нет, не так: глаза были ледяными. Абсолютно, запредельно, страшно – даже стекла докторских очков, казалось, были покрыты инеем…
А еще через секунду врач поднял правую руку, и Туровский увидел направленный на него пистолет.
Ему еще не доводилось стоять под дулом пистолета: ни за все время работы в прокуратуре, ни раньше, в пору службы на военном аэродроме в Кандагаре. Всякое бывало – у Туровского не возникало повода пожаловаться на скучную и однообразную жизнь.
Однако такое с ним было впервые.
И никогда он не чувствовал такой оголтелой, такой абсолютной беспомощности – когда невозможно ничего предпринять: ни уйти с линии выстрела (а куда уйдешь в тесной палате?), ни вытащить собственное оружие (сунуть руку под мышку, вынуть «Макаров», передернуть затворную раму…), ни подумать о чем-то связном. Ни даже испугаться как следует.
Только стоять и смотреть в черный, антрацитовый, зрачок пистолета, слыша звон в ушах – наверное, Наташа Чистякова тоже слышала звон на одной тонкой и высокой ноте, когда стрела ударила ее под сердце…
Палец «доктора» опустился на спусковой крючок и начал плавно выбирать ход.
– Я же сказал, сюда не входить!
– Ну извини, – с усмешкой отозвался доктор. Что-то странное почудилось вдруг в его интонации.
Что-то странное почудилось в его глазах – совсем не подходящих для врача, как же, я не заметил этого раньше…
Глаза были холодными. Нет, не так: глаза были ледяными. Абсолютно, запредельно, страшно – даже стекла докторских очков, казалось, были покрыты инеем…
А еще через секунду врач поднял правую руку, и Туровский увидел направленный на него пистолет.
Ему еще не доводилось стоять под дулом пистолета: ни за все время работы в прокуратуре, ни раньше, в пору службы на военном аэродроме в Кандагаре. Всякое бывало – у Туровского не возникало повода пожаловаться на скучную и однообразную жизнь.
Однако такое с ним было впервые.
И никогда он не чувствовал такой оголтелой, такой абсолютной беспомощности – когда невозможно ничего предпринять: ни уйти с линии выстрела (а куда уйдешь в тесной палате?), ни вытащить собственное оружие (сунуть руку под мышку, вынуть «Макаров», передернуть затворную раму…), ни подумать о чем-то связном. Ни даже испугаться как следует.
Только стоять и смотреть в черный, антрацитовый, зрачок пистолета, слыша звон в ушах – наверное, Наташа Чистякова тоже слышала звон на одной тонкой и высокой ноте, когда стрела ударила ее под сердце…
Палец «доктора» опустился на спусковой крючок и начал плавно выбирать ход.